|
|
Портреты
ЧЕЛОВЕК-ЗВЕЗДА (Проводы гения...)
Автор: Гюльнар КУРБАНОВА Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
Памяти великого Муслима Магомаева
Вот уже пять дней вся наша семья живет вне времени и пространства. Случилось невероятное. Ушел в небытие кумир миллионов людей, легендарная личность, человек-звезда – Муслим Магомаев.
Для меня Муслим Магомаев – это мое отрочество, юность, молодость и, наконец, зрелость. Иными словами, вся моя жизнь. И потому говорить об этой невосполнимой потере мне вовсе нелегко. Нелегко еще и потому, что Муслим Магомаев последняя память о моем отце, островок жизни, связанный с ним.
Я боюсь произносить слова «ушел из жизни Муслим Магомаев» не только вслух, но даже в мыслях. Потому как свершись такое – это будет означать конец эпохи, взрастившей меня.
Будучи с ранних лет влюбленной в исполнительское мастерство Муслима Магомаева, я пристально следила за его выступлениями, стараясь не пропустить ни одного из них в Баку. За все эти годы я не была только на 60-летии Муслима Магомаева в силу того, что меня не было в это время на родине.
Помню, был 1967 год. Наша соседка по старой квартире Сима ханум Ширинова, работавшая в те годы музыкальным редактором на Азербайджанском телевидении, зная о том, как я обожаю Муслима Магомаева, пригласила меня в студию звукозаписи, поприсутствовать на записи Муслима Магомаева. Это было знаменательное событие в моей школьной биографии и, мысленно готовясь к нему, я, так и не уснув, проворочалась до утра. Волновалась очень сильно. Ведь мне предстояла встреча с самим Муслимом Магомаевым. По такому случаю, я даже пропустила занятия в школе.
Я пришла во всеоружии. Принесла с собой открытку с изображением певца. В те годы я собирала автографы всех исполнителей, приезжавших в Баку с концертами и очень надеялась получить в тот день автограф своего «любимца».
Студию подготовили. Пришел Муслим Магомаев. С виду он был обычным земным человеком, но глядя на него мне казалось, что он ступает по облакам и обладает невидимыми крыльями. Он как бы парил над студией и всем, что его окружало. Он подошел к нам. Сима ханум представила меня ему, сказав о том, что я дочь Ших-Али Курбанова (мой отец (был в то время секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Азербайджана по идеологии) очень любил исполнение Муслима, ценил его и как талантливого молодого человека, подающего большие надежды, и как память о его великом деде – выдающемся азербайджанском композиторе Муслиме Магомаеве, чье имя носил певец, и старался беречь его от посягательств тех, кому чужды были чувства национальной гордости за него, тех, кто пользовался его голосом ради кассовых сборов) и, что мне очень нравится, как он поет. Я стояла, не мигая, затаив дыхание и даже автограф за меня пришлось просить Симе ханум. Муслим широко улыбнулся и с явным удовольствием расписался на своей фотографии, которую я протянула ему. Это была моя первая и последняя в жизни личная встреча с этой незабываемой личностью, человеком, сумевшим стать легендой при жизни. Этот автограф я бережно храню все эти годы и благодарна Создателю за то, что я уже в детстве относилась к Муслиму Магометовичу как к реликвии.
Потом был дипломный экзамен Муслима в актовом зале Азгосконсерватории им. Узеира Гаджибекова – одно из неизгладимых ярких впечатлений моей жизни. Выступление было рассчитано на один час с небольшим. Время вышло, но публика с такой благодарностью встречала каждое произведение, что Муслим пел еще и еще, а через три часа заявил: «Если вы не торопитесь домой, то буду петь до утра!». Более четырех часов публика не отпускала Магомаева, а он со свойственной его натуре щедростью, одаривал нас, сидящих в зале почитателей его таланта, все новыми и новыми образцами вокальной музыки. Помню, что я даже пожалела его в душе: замучили бедняжку. Другой бы на его месте и говорить уже не смог бы, а он все пел и пел... Я окунулась в тот вечер в океан счастья и мне казалось, что вечер этот будет длиться бесконечно...
Об этих более чем четырех часах счастья я вспомнила в день его панихиды в Азгосфилармонии, носящей имя его великого деда. Слушая его бархатный баритон, звучавший в тот также незабываемый день, перед моим взором как кинолента проходило все, что я знала и помнила о Муслиме Магомаеве. Мне было очень обидно, что те четыре с лишним часа счастья сменили более четырех часов грусти и тоски, сопровождавших его проводы. Тогда, много лет назад мы не хотели отпускать его, но отпустили, так как знали, что он еще споет для нас в другой раз. А теперь мы не хотели отпускать его по абсолютно противоположной причине...
В следующий раз я была в опере на спектакле «Севильский цирюльник», где Муслим Магомаев исполнял партию Фигаро. И именно в его исполнении каждый голосовой нюанс, мимический и жестовый штрих создавали эталон данного образа.
На спектакле царила атмосфера праздника. У всех, сидящих в зрительном зале, настроение было приподнятое. Помню, рядом со мной сидела заслуженная артистка республики Мария Титаренко. Пригнувшись ко мне, она с гордостью сказала тогда: «У нас в театре три Муси: я, Муся Бадиров (имелся в виду народный артист Азербайджана Мурсал Бадиров) и Муся Магомаев»... И опять публика не хотела отпускать певца, излучавшего бодрость и задор.
Шли годы... Я была верна своему кумиру. По-прежнему, радовалась его оглушительным успехам, старалась не пропустить ни одной пластинки с его записями, упивалась, слушая их...
И вот однажды, в Бакинском Университете имени Мамед Эмина Расулзаде в перерыве, проводимого там мероприятия, мне попалась на глаза книга воспоминаний Муслима Магомаева. Я, конечно же, незамедлительно купила ее.
Я не могла дождаться, когда попаду домой, и начала листать книгу прямо на мероприятии. Здесь же я обнаружила строки, посвященные моему отцу. Может быть, мне казалось, а может, и на самом деле в них сквозила скрытая обида. Мол, почему Ших-Али Курбанов ограничивал количество его выступлений. Ответ на это я дала выше. Уж я-то знаю, с какой любовью относился мой отец к Муслиму, как старался он беречь его необыкновенный голос, являющийся, прежде всего национальным достоянием Азербайджана. А Муслим, конечно же, по молодости лет не мог понять, что это была забота о нем. Отец был провидцем. Тем самым он хотел продлить сценическую жизнь певца. И, может быть, сегодня нам не пришлось бы пережить, то, что мы пережили. Хотя кто знает... Ведь все предопределено свыше...
А время все шло. И вот я встретила спутника своей жизни. По стечению обстоятельств им оказался солист оперного театра, певец-баритон, заслуженный артист Азербайджана Мухтар Меликов. Уже в первую нашу встречу, рассказывая о себе, он с гордостью сказал, что пение полюбил, слушая Муслима Магомаева, старался подражать ему еще в детском саду. И, пронеся через годы любовь к этому незаурядному исполнителю, в результате сам стал оперным певцом (У нас был один кумир (!), один на двоих и это, безусловно, говорило об общности наших интересов.).
Муслим Магомаев был певцом от Бога. Когда его не стало лучшие исполнители российской эстрады, потрясенные его неожиданным преждевременным уходом из жизни, так же говорили о том, что учились петь, подражая ему, что его исполнение пробудило в них неиссякаемую любовь к творчеству.
Муслим Магомаев – это ярчайшее явление в музыкальном искусстве! Это такая глыба (!), такая громадина(!), гражданский подвиг которой невозможно оценить. И, даже если, просто просматривать без звука записи его выступлений, можно видеть, кем он был для миллионов людей. Он один мог нести задор, радость, вселять в людей уверенность в завтрашнем дне. И даже грусть, о которой он пел, была светлой, потому что светлым был он сам – человек, совершивший революцию в умах и сердцах людей, заставивший их поверить в светлое завтра. И, как бы мы ни старались, никаких слов не хватит для того, чтобы описать то, кем он был, и, кого мы потеряли...
Ушел от нас Муслим Магомаев. Говорят: нет людей незаменимых. Допускаю, но при этом с уверенностью утверждаю, что есть люди неповторимые. Именно к их числу относился любимец всех, кто хоть раз слышал его голос – Муслим Магомаев. Это была не просто звезда эстрады, это был человек-звезда, свет которого будет с нами всегда. Ведь если задуматься, то, и, Муслим Магометович оказался по вине, мягко говоря, недостойных людей на обочине жизни. Мы видели, как провожала его Россия, как не хотел расставаться с ним Азербайджан. И хотелось крикнуть: «Люди, собраться бы вам всем и не дать ему увянуть в четырех стенах!». И нет оправдания тем, кто сегодня просит у него прощения за невнимание, проявленное к нему. Было забыто то, о чем никак нельзя было забывать. Было забыто о том, что это был гениальный человек, ярчайший представитель как советской, так и национальной азербайджанской элиты, к которому следовало относиться исключительно бережно... Самое меньшее, что могла предложить ему Родина, стать ее послом в России и достойнейшим образом представлять, воспетый им с такой любовью Азербайджан. А вместо этого, Короля, привыкшего быть в окружении народа, задушило невнимание и, по большому счету, одиночество. Единственным утешением служит то, что затворническую жизнь великого певца украшали любовь, нежность, понимание и трепетное внимание его бесценной спутницы жизни – Тамары Синявской – выдающейся исполнительницы, посвятившей себя счастью любимого человека.
Страницы
:
1
|
