|
|
Диалоги о культуре
ПЕРЕЛИСТЫВАЯ ВСТРЕЧИ …
Автор: Нигяр РАГИМОВА Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
- ПЕРЕЛИСТЫВАЯ ВСТРЕЧИ … 1
Случаются в жизни встречи, удерживающие трогательную эмоцию общения, способную трансформироваться впоследствии в энергию воспоминаний, мыслей, слов… И, несмотря на то, что тебя отделяют от прошлого многие годы, желание перелистать его не пропадает, а только усиливается.
Когда Фаттах Халык-заде2 предложил мне написать Талабхудже Сатторове, подумалось: разве вправе я отозваться о человеке, которого знала неполные пять дней? Но тут же пришло светлое ощущение – душа жива до тех пор, пока помнят имя умершего.
В ноябре 1999 года Дирекция программ по искусству и культуре Института Открытое общество-Азербайджан делегировала меня в Таллинн для участия в музыкальном семинаре, посвящённом организации фестивалей новой музыки. Путь лежал через Москву, так как иначе получить визу в страну, куда ещё совсем недавно беспрепятственно летала каждый год, не представлялось возможным, дипломатические связи Азербайджана только зарождались. На пороге эстонского посольства образовалась приличная очередь, обещавшая тоскливое времяпрепровождение. Безразлично рассматривая посетителей, неожиданно остановила взгляд на человеке, терпеливо отмеряющем шаги. В нём угадывались восточное достоинство и проницательность мудреца: уже вечером в зале ожидания шереметьевского аэропорта незнакомец безошибочно определил во мне коллегу и уверенно подошёл с вопросом, не я ли отправляюсь на запланированное мероприятие.
В полусонном салоне самолёта, уютно-сером от приглушённого освещения, между нами завязался оживлённый разговор, как если бы были знакомы с Талабом очень давно; в оценке многих явлений обнаружились эстетические совпадения. Им владело, казалось, сильное желание поделиться родиной, что, безусловно, означало высшую степень доверия к собеседнику. Но и меня он слушал чрезвычайно внимательно, особенно всё, что касалось карабахских событий: в этот момент лицо его суровело, а сама фигурка, словно вдавленная в кресло, становилась напряжённой, желая избавиться от ранимости и любого проявления сентиментальности.
По прибытии в Таллинн я сразу же оказалась в объятиях эстонских друзей, а Талаба подхватила энергичная Марэ Пылдмяэ, Директор Эстонского Музыкального Информационного Центра. Утро следующего дня встретило нас в фойе отеля непредвиденным северным солнцем. Перезнакомившись друг с другом, участники семинара отправились в Музей театра и музыки, где состоялось первое заседание. Мы с Талабхуджой всё время держались рядом, чувствуя себя, видимо, связанными общими культурными и религиозными традициями. Я видела, как вдохновенно он слушал выступление Председателя Союза композиторов Эстонии Лепо Сумеры, как глаза его загорались от внезапно нахлынувших чувств: будучи сам Председателем Союза композиторов Таджикистана, он не переставал думать об обновлении профессионального музыкального искусства и концертной жизни своей страны. Понимая, что нельзя относиться к традиционной музыке как замкнутой системе, Талабхуджа мечтал вывести её на уровень диалога культур.
Почти каждый вечер после концертов (семинар проводился в рамках Международного фестиваля новой музыки NYYD, 99) мы прогуливались по слегка запорошённому первым снегом старому Таллинну, полупризраком сохранившемуся в душевной памяти. Наверное, географические перемещения и делают человека счастливее… Наши беседы не ограничивались лишь обменом впечатлений, необыкновенных, подчас непредсказуемых; они продолжались далеко за полночь, когда большинство приглашённых гостей собиралось в номере Рашида Калимуллина, Председателя Союза композиторов Татарстана. Каждый из нас делился своим музыкальным, организационным, жизненным опытом, вовлекая всех в круг собственных сложных интересов. Талабхуджа щедро угощал таджикскими гранатами и хурмой и искрился неподдельной радостью. Внешне сдержанный и сосредоточенный, будто заранее готовивший себя к контакту с другими людьми, он много и остроумно шутил, при этом не стесняясь самоиронии. Талаб обладал поистине доброй энергетикой, сознавая, что уныние – это грех. Предупредительный и корректный, он всегда улыбался, но уже тогда меня пронзила неосторожная мысль: почему у него такое… навсегда уставшее лицо?
На обратном пути я сильно задержалась, не в силах расстаться с семейными друзьями, и приехала в аэропорт с большим опозданием, когда все пассажиры уселись в автобус, направляющийся к трапу. Всё это время Талаб не переставал тревожиться, нервно поглядывая на часы, уверяя бортпроводников, что его спутница прибудет с минуты на минуту. Он во всём был такой – заботливый, обязательный, благородный. А в самолёте предложил послушать своё новое произведение, которое все эти дни не решался никому показать. Думаю, Талаб был фанатично предан совершенству, а отприродная требовательность к себе не позволяла относиться к любимому делу небрежно. Музыка его поразила яркими красками, будто перенесёнными с кулябских вышивок; масштабностью симфонического мышления; изысканностью полифонического плетения голосов. Удивительно, но этот маленький скромный человек создал целый мир внутри себя, где архаичные образы дерзких воинов и дурманящие воображение одалиски, праздничное великолепие Новруза и пышноцветье родных пейзажей причудливо соединялись в непрочтённые знаки, которые ещё предстоит разгадать.
В Таллинне я старалась запечатлеть на фотоплёнку волнующие мгновения, а потом уже из Баку отправила снимки тем, кто попал в объектив. Спустя месяц Талаб с присущей ему горячностью откликнулся на письмо и просил извинить, что задержался с ответом: «…от всей души хочу выразить Вам огромную благодарность за чуткость и отзывчивость, за добрые пожелания и фотографии, которые для меня очень ценны. Эти несколько дней в Таллинне, знакомство с Вами … оставили неизгладимое впечатление … благодаря Вам мы с Фаттахом нашли друг друга… очень хочу, чтобы мы не терялись, ибо с Баку и с азербайджанской музыкой… многое меня связывает - друзья, с которыми я учился в Москве, и прекрасная азербайджанская музыка, которую я очень люблю ».
Воспоминания о Талабхудже Сатторове затянулись и превратились в жизнь, состоящую из незабываемых встреч и прощания с людьми, которые однажды уходят навсегда. И тогда единственная возможность их удержать - вернуться к тем духовным достижениям и поступкам, что они оставили после себя…
1. Статья подготовлена к юбилею Талабхуджи Сатторова (12 октября 1953 – 10 апреля 2007) – таджикского композитора, заслуженного деятеля искусств Таджикистана, лауреата премии имени Борбада в области музыки, председателя Союза композиторов Таджикистана (1998-2007), профессора, ректора Национальной консерватории Таджикистана, почётного профессора Киргизской национальной консерватории. Публикация была предназначена для сборника, посвящённого памяти выдающегося музыканта, по инициативе и именем которого названа Таджикская Национальная консерватория.
2. Фаттах Халык-заде – азербайджанский музыковед, кандидат искусствоведения, профессор кафедры истории и теории музыки Азербайджанской Национальной консерватории, друг Т.Сатторова по учёбе в Московской государственной консерватории им. П.И.Чайковского.
Страницы
:
1
|
