|
|
История музыки
ДЕТСКАЯ ФОРТЕПИАННАЯ МУЗЫКА АЗЕРБАЙДЖАНСКИХ КОМПОЗИТОРОВ (1970 – 2000)
Автор: Тарлан СЕИДОВ Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
::
2
::
3
Азербайджанская фортепианная литература 70 – 90-х годов обогатилась значительным числом произведений учебно-педагогического назначения. Причем значительно расширился круг авторов. Авторами сочинений для детей рассматриваемого периода стали Д.Гаджиев, Т.Кулиев, С.Алескеров, Т.Бакиханов, О.Зульфугаров, А.Меликов, Х.Мирзазаде, А.Ализаде, С.Ибрагимова, Р.Шафаг, А.Дадашев, Д.Кулиев, Д.Аббасов и др.
Интересно отметить, что в своём подходе к созданию детского учебного репертуара азербайджанские композиторы руководствуются различными методами, что позволяет говорить о наличии различных подходов в этой области фортепианной музыки. При этом каждый из этих методов свободно претворяет и связан как с караевской трактовкой репертуара младших школьников, подразумевающей яркость, характерность образов из жизни детей, так и с амировской традицией адаптированного использования «взрослых» жанров, в которых по названиям невозможно определить их принадлежность к детскому учебному репертуару, но в характере музыки, особенностях изложения и техническом уровне учитываются возможности начинающих пианистов.
В течение долгого времени (около 20-ти лет) после написания Скерцо (1957) фортепиано оставалось вне поля интересов Джевдета Гаджиева. Он вернулся к нему только в 1976 году, написав цикл пьес для детей «Музыкальные картинки». Пьесы эти представляют собой сюиту характерных зарисовок – то более развернутых, то очень лаконичных, но повсюду предельно выразительных и наглядных. Название цикла как нельзя лучше соответствует той буквально зримой конкретности, которая присуща музыке. Вместе с тем, автор нигде не сбивается на натуралистическую звукоподражательность, он достигает наглядности собственно музыкальными, чисто художественными средствами.
Восемь миниатюр, составляющих сюиту, ярко контрастируют друг с другом в образном отношении, в отношении средств музыкального воплощения и в частности – по собственно пианистическому изложению. Но при этом единый композиторский замысел, жанровое родство всех пьес и самобытный «почерк» автора органично объединяют все произведение в целом. Единство цикла создается и тональной планировкой пьес: тональности «картинок» следуют по квинтовому кругу в сторону диезов, чередуя мажор с параллельным минором – как в прелюдиях Шопена ор. 28, Шостаковича ор. 34, как в прелюдиях и фугах Шостаковича ор. 87.
В «картинках» Д.Гаджиева удачно и органично сочетаются собственно художественные достоинства, которые, в частности, так необходимы для воспитания музыкального вкуса, и те качества, которые отвечают педагогическим требованиям и активно способствуют развитию музыкального мышления и совершенствованию исполнительских навыков.
Цикл открывает веселая, даже несколько шаловливая «Прогулка». Предельно просто, в прозрачно двухголосной фактуре, и ничем не замутненном До мажоре изложена главная тема. (Общее настроение и тональность пьесы напоминают прокофьевскую «Прогулку» из ор. 65, – однако более существенны различия – в метрике, в ладовом развитии и общем ходе движения, в композиции пьес.)
Далее начинаются «шалости» – ступени мажора хроматически «раскачиваются», тональность «соскальзывает» по тонам вверх (Ре мажор, Ми мажор), обогащается фактура. Наконец вступает реприза – сжатая, но дополненная гармонически насыщенным и динамически контрастным заключением.
Жанровым прообразом «Прогулки» является этюд. Перекликаясь с одним из известных упражнений Ганона, эта техническая формула станет основой «Этюда» (№ 5), а также встретится в «Шутке» (№ 3), «Марше» (№ 6) и даже в «Медленном танце» (№ 7).
«Легенда» – спокойная и задумчивая – является своеобразной интермедией между двумя скерцозными пьесами и образцом предельного лаконизма высказывания. Всего в семнадцати тактах композитор успевает изложить емкий, образно содержательный тезис, дать его исчерпывающее развитие и естественно завершить пьесу. Отметим, между прочим, что подобная концентрированность высказывания ставит очень не простую задачу перед исполнителем, который должен найти средства передать значительность и содержательность буквально каждого звука.
Господство строгой диатоники обусловливают полное отсутствие во всей пьесе случайных знаков. Впрочем, нет и ключевых, поскольку пьеса написана в натуральном ля миноре и играется лишь на белых клавишах. Натуральный лад придает ей черты архаики. «Легенда» требует овладения различными фортепианными красками, естественной «вокальной» фразировкой, она дает прекрасный материал для обучения игре легато.
«Шутка» – живая, искрометная и в немалой мере язвительная пьеса. Это «шутка» достаточно колкая. (Внушительный масштаб пьесы и активное внутреннее развитие могли бы послужить веским основанием назвать ее Юмореской или Бурлеской.) «Колкость» достигается прежде всего средствами гармонии – опорой на тонику в виде большого септаккорда, «выкриками» недиатонических звуков, полифункциональными и политональными сочетаниями и многим другим (в этом плане «Шутка» явно предвосхищает «Марш»). Прекрасно соответствует общему характеру пьесы «перевернутая» реприза – словно «шутник» решил «под занавес» пройтись на руках…
И в образном плане, и в сфере средств выразительности «Шутка» создает яркий контраст с предшествующей «Легендой». Это сказывается и в пианистических приемах: если в «Легенде» господствовала мелодическая плавность, то здесь преобладает стаккато. Подвижный – но без торопливости – темп, ощущение бодрого юмора, заметные черты танцевальности, капризные смены штрихов и своеобразная акцентировка отличает пьесу от предыдущей.
«Сказка», как и «Легенда», выдержана в характере повествования, но написана более «просторно». Её неторопливая, но как бы подталкиваемая баркарольным ритмом сопровождения главная тема повторена. Развивающая середина даже несколько шире темы, а реприза хотя и сокращена, но возвращает тему достаточно полно и значительно, чему способствует излюбленный композитором прием переноса мелодии в нижний регистр и гармоническое насыщение фактуры (аналогичное преобразование повторных проведений темы – в «Марше» и «Медленном танце»).
Жанровые связи «Сказки» ведут не только к баркароле; её метрическая структура в сдержанно-подвижном темпе, её специфическая ритмика выявляют родство с сицилианой. Присущий «Сказке» легкий «воздушный» колорит, вызывает «акварельные» ассоциации.
Достаточно интересен в музыкальном и техническом отношениях «Этюд» – занимательная сценка, рисующая образ пианиста, яростно разучивающего упражнения. «В конце пьесы происходит неожиданный поворот действия: устав играть «нудный» этюд, ученик дает волю своей фантазии и заканчивает его созвучиями-кластерами и аккордами в джазовом ритме». 1
Фактура «Этюда» достаточно разнообразна – как за счет различия ритмических групп, исполняемых то каждой рукой отдельно, то обеими вместе, так и за счет соотношения партий – то как бы противопоставленных друг другу, то смыкающихся в «передачах» движения от одной руки к другой. Фактурное разнообразие «Этюда» объединяется постоянным движением шестнадцатыми, которое не прерывается на протяжении длительного времени.
Следующие две «картинки» – «Марш» и «Медленный танец» – жанрово связаны с «Прогулкой». Вместе они образуют группу пьес, воплощающих движение. «Марш» носит явно шутливо-комический характер. Если в первой теме на это «тонко намекают» лишь некоторые гармонические «кляксы» (упорно, кстати говоря, повторяемые), то уже в следующей теме – традиционном «соло басов» – ладогармонический разнобой мелодии и аккомпанемента приобретает откровенно шаржированную звучность. На улыбку слушателя рассчитано и введение в пьесу скерцозно-суетливой темы (рр, фа-диез минор), достаточно далекой от маршевого жанра. Все «несообразности» музыки носят добродушно-юмористический характер; они могут натолкнуть и на конкретную программу – вроде, скажем, торжественного шествия детского и не очень стройного, не очень сыгравшегося оркестра.
Серьезным и печальным чувством проникнут «Медленный танец». Мелодия, построенная на свободном импровизационном «плетении» интонаций, близких народным наигрышам, словно сдерживается оковами остинатного сопровождения. Впечатляющая кульминация (т. 14) дает начало длительному спаду, который приводит к завершающему, гармонически обогащенному напоминанию о главной теме.
1 Тагизаде А.З. Джевдет Гаджиев. – Баку: Ишыг, 1979, с. 37.
Страницы
:
1
::
2
::
3
|
