|
|
Этномузыковедение
КУЛЬТОВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ТЮРКСКИХ ШАМАНОВ
Автор: Салтанат ТАГИЕВА Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
Отдельные следы шаманского культа у древних тюрков сохранялись в разных формах в этнокультуре многих тюркских народов. Архаическое мышление призвано было достраивать картину мира.
Сходство, иногда даже тождество обрядов шаманства ставит вопрос об этнических корнях этих древних пережитков. Сейчас для исследователей особенно остро встает вопрос о выявлениях этого пласта, который связан в своем генезисе с тюркским этносом.
У шаманов были особые культовые предметы, необходимые для проведения ритуалов: обрядовый костюм, бубен, посох, изображения духов. Эти вещи складывались в особый ящик или мешок. К примеру, у бурятских шаманов имелись ритуальные ящики «ширэ», где они хранили кнуты, шнурки животных, камешки, стрелы и т.д. У многих народов важной культовой принадлежностью шаманов было металлическое зеркало.
Все основные культовые действия у саяно-алтайских шаманов во время различных камланий были связаны с использованием бубна. Без бубна шаман не мог совершать камлание – путешествие в мифические миры. Без бубна не было настоящего шамана, избранного духами-предками у северных народов, к какой бы категории он ни относился. Под звуки бубна шаман призывал духов. Ритмические удары в бубен создавали приподнятую и напряженную атмосферу обряда.
Шаманский бубен соединял в себе самые различные символические ритуальные значения, причем как вещественные, так и воображаемые, отражающие религиозные представления древних тюрков. Так, бубен символизировал животное кама, шкурой которого он был обтянут. Согласно представлению народа, на бубне кам и совершал свои далекие путешествия во время молений, находясь в состоянии экстаза. Бубен мог плыть по стремительной мифической реке.
Бубен также служил и боевым оружием Каму, которым ор поражал злых духов, возникших на его пути. Вместе с тем, бубен играл роль своего рода «иконостаса», так как на нем рисовали духов, а иной раз и вселенную.Среди изображения животных, птиц, рыб, символизирующих духов, связанных с представлениями о лечении болезней людей и домашнего скота, наблюдалось более всего разнообразия.
Лечебно-магическая практика шаманов не носила однозначного характера, каждый из них врачевал по-своему, призывал в помощь себе тех или иных духов, изображения которых наносились на бубен по его указанию.
У народов Средней Азии шаманы пользовались различными музыкальными инструментами. Это и бубен, и кобыз, домбра, кияк (казахские и киргизкие шаманы), дутар (шаманы Ферганской долины), погремушка. Все названные инструменты принадлежат к древним музыкальным инструментам народов Средней Азию. Среднеазиатские бубны обозначались различными терминами: у узбеков он именовался «чилдырма» (от тюркского глагола «чальмаг» - исполнять музыку), у уйгуров арабским словом «даф», у у таджиков «табл» или «дойра» (от таджикского слова «круг»). Бубен не применялся лишь туркменами, а также узбекскими племенами даштикипчакского происхождения.
«Видимо , бубен – непременная принадлежность среднеазиатского шамана- употреблялся в ритуальных целях здесь с древнейших времен», - пишет Г.Снесарев. Продолжая мысли этого ученого, О.Сухарева подчеркивает в своем исследовании: «Сибирский шаманский бубен другого типа – с колотушкой, бубен же в Средней Азии местный. Он имеет самое широкое распространение в быту у таджиков и у потомков самых ранних тюркских племен, пришедших в Среднюю Азию во втором –четвертом веках нашей эры».Шаманские бубны, называемые у таджиков дойра, были довольно большие, обтянутые хорошо обработанной козлиной кожей, к внутреннему ободку крепились медные колечки, которые при ударе ритмично звенели.
Описывая шаманские камлания у туркменов-гекленов, В.Басилов обращает внимание на особое значение музыки в обрядах. Он пишет следующее: «Для камлания требовалось музыкальное сопровождение. Амандурды порхан, который и пел не хуже народного певца, сам играл на дутаре. Но Чары-порхан дутаром не владел и обычно поручал хозяину: «Найди двух музыкантов» Хозяин приглашал односельчан, играющих на дутаре. Скрипке (гыжак), реже – на дудке…Ьузыу любят духи (арвах-жин). Нужна была не всякая музыка; информаторы подчеркивают, что следовало играть мелодию Новайы (т.е. мелодии песен на слова Алишера Навои) – только на нее приходят духи: пери (в образе женщины) и джинны (в образе мужчины ). Духи любят эту мелодию и в плаче падают, слушая ее».
Согласно народному поверью, необходимым условием для шаманских обрядов была музыка: если не будут звучать струны дутара, духи шамана не придут. «В отличие от шаманов других среднеазиатских народов, порхан човдуров (у западных туремен) обычно сам не играл на музыкальном инструменте, и ему аккомпонировали другин люди… Певец Абдылла-бахши, по его рассказу, учавствовал в двух камланиях. Первый шаман просил его играть только до прихода духов, второй требовал музыкального сопровождения в течении всей «игры». Специальной мелодии они не называли, бахшы играл все, что ему вздумается. Однако, чаще всего исполнялись медлодии (перде) «Новайы», «Гелинлер», «Яшылбаш», «Уштоплы».
Исполнители шаманских призываний производили впечатление на своих слушателей не только образными выражениями, но и приятным тембром голоса, задушевностью пения, особым ритмическим выделением слов и строк. Обращения к светлым и другим добрым духам имели характер мольбы, просьбы, в то время как заклинания, направленные против демонов, носили форму приказа и угрозы. Во время пения наиболее короткие строки шаман тянул дольше, как мелодию песни, а длинные , не входящие в избранный ритм, читал речитативом, незаметно для слушателя укладывая их в общий ритм произведения. При этом, шаманы умело использовали ту роль, которую играла группа последних рифмующихся слов в конце каждого стиха – радиф. Такого рода формы стихосложения и их исполнение наблюдаются в эпосе, особенно в эпической поэме «Гуругли» в исполнении народных гафизов. В данном случае имеется в виду таджикский вариант героического эпоса «Кероглу». Таким образом, применение различных неодинаковых по размеру ритмов устранялось шаманами при распевании и сопровождении ударами в бубен или другин инструменты.
Этот волшебный мир звуков завораживал присутствующих, передавал им настроение шамана. Нередко шаманы славились как блестящие музыканты-виртуозы. К примеру, об одном таком музыканте упоминает в своей книге В.Басилов. Речь идет о казахском баксы Окэн, последний рассказывал следующее: «Прежде я не знал, как держать кобыз и смычок, но тут вдруг не только стал играть всевозможные мотивы и песни, но даже петь, - и все это по вдохновению духов». Каждому духу Окэн посвящал свою специальную мелодию, по звучанию которой можно было узнать о появлении очередного духа. По сообщениям очевидцев, Окэн играл на кобызе столь замечательно, что никто не отваживался вступить с ним в состязание.
Так из недр шаманства с течением времени отделилась роль сказителя-музыканта. При этом исполнители народных сказаний долгое время сохраняли свою древнюю связь с миром духов.
ИСПОЛЬЗУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. В.Басилов., Избранники духов. М.: Издательство политической литературы, 1984.
2. В.Басилов., Пережитки шаманства у туркмен-гекленов./Древние обряды. Верования, культы народов Средней Азии. М.: Наука, 1886
3. Г.Снесарев ., Реликты доьусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма. М.: Наука, 1969
4. О.Сухарева., Пережитки демонологии и шаманства у равнинных таджиков Домусульманского верования., М.: Наука, 1975.
5. Л..Потапов., Алтайский шаманизм. М.: Наука 1991.
Страницы
:
1
|
