|
|
Культорология
ДВЕ КОНЦЕПЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОФОРМЛЕНИЯ БАЛЕТА Ф.АМИРОВА «ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ»
Автор: Назакет Мирзоева Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
::
2
Как известно, декорационное искусство в азербайджанском театре прошло достаточно сложный, витиеватый путь зарождения, пока не стало зрелым, окончательно сформировавшимся, наделенным специфической совокупностью черт, художественным феноменом. В частности, Д.Сафаралиева видит истоки и основу азербайджанского театра (и прежде всего – музыкального) в многочисленных культовых обрядах, календарных праздниках, играх, в песнях ашугов и ханендэ, из которых постепенно выделились и составили основу различных видов народного театра элементы драматического действия.
Другой крупной фигурой на азербайджанской театральной сцене является Рустам Мустафаев, осуществивший художественное оформление знаковых для азербайджанского музыкального искусства спектаклей – «Кер- оглы» Уз.Гаджибекова и «Шах Исмаил» М.Магомаева.
В целом, художники, в разные годы работавшие в Оперном театре – Р.Мустафаев, Э.Алмасзаде, Ф.Гусак, Э.Фаталиев, решали декорации в традиционном, реалистическом ключе, хотя, безусловно, каждый из них имел свою, индивидуальную манеру высказывания.
Традиционно, критика не проводит принципиального разделения между художественным оформлением спектаклей в драматическом и музыкальном театрах. Это естественно: театральное представление строится по общим законам сценического искусства, хотя специфика оформления музыкальных спектаклей определенно существует. Она связана, прежде всего, с законами оперного и балетного жанров. Кроме того, очевидно, что, в отличие от драматического театра, в котором эксперименты в образном и техническом решении не только возможны, но и желательны, музыкальный спектакль отличается значительной степенью инертности и традиционности (если, конечно, речь идет о классическом, устоявшемся во времени произведении!), обусловленными авторской позицией в последовательном развертывании музыкального повествования.
Иными словами, хорошо известные, так сказать «репертуарные» спектакли оперы и балета имеют некую непреложную структуру оформления, так что творческая инициатива художника, как правило, во многом сосредоточивается в деталях, нюансах, сугубо художественных, языковых аспектах.
Очевидно, что инновации в постановке того или иного хорошо известного музыкального спектакля, прежде всего, исходят от режиссера или хореографа, и именно в согласованности с этими лицами должна строиться работа художника-оформителя в музыкальном театре.
Иное дело, когда в спектакль приглашается художник-станковист, обладающий своей ярко выраженной манерой высказывания, да и в целом – своей, индивидуальной художественной программой. Тогда оформленный им спектакль становится авторским, вернее – со-авторским, когда декорации, костюмы, цветовое и световое решение сцены оказываются почти самоценными, самодовлеющими, почти равносильно сопоставленными другим элементам музыкального спектакля. И здесь очень важно найти как можно больше точек соприкосновения внутри авторского коллектива, ибо спектакль – феномен синтетический, и именно от того, насколько органично совмещены в нем различные компоненты (музыка, хореография, декорации и т.д.) зависит в целом его успех.
В частности, ярким художественным явлением стал балет Ф.Амирова «Тысяча и одна ночь», который уже более 20 лет не сходит со сцены нашего театра и, фактически, стал его визитной карточкой. Этот спектакль, пользующийся неизменным успехом на гастролях нашего театра, по сей день привлекает внимание и других театров в ближнем и дальнем зарубежье.
И это неудивительно. Ведь авторский коллектив балета является поистине «звездным» по своему составу: музыка – Фикрета Амирова, либретто – Максуда и Рустама Ибрагимбековых совместно с Наилей Назировой, декорации – Тогрула Нариманбекова, костюмы – Таира Таирова, хореография – Наили Назировой.
Представляется интересным остановиться на ряде театральных работ такого корифея азербайджанской живописи, как Тогрул Нариманбеков. Монументальное начало, в принципе необходимое художнику, работающему в театре, органично присуще станковой живописи этиго мастера. И поэтому неудивительно, что декорации, созданные им, несут на себе печать его яркой художественной индивидуальности, так что эскизы к оформленным им спектаклям почти утратили свой прикладной характер, став самоценными произведениями станковой живописи.
Тогрул Нариманбеков в основном сотрудничал с музыкальными театрами и, прежде всего, - с Азербайджанским академическим театром оперы и балета им.М.Ф.Ахундова. Здесь им было поставлено несколько спектаклей. Это – балеты Ф.Амирова «Насими» (1979), «Тысяча и одна ночь» (1980) и «Низами» (1982), балет К.Караева «Семь красавиц», а также опера Ф.Амирова «Севиль» (1979).
Как верно заметила А.Дехтярь, «яркому и самобытному дарованию Нариманбекова необходимо было обрести нечто адекватное в области театра, что и произошло в творческом союзе художника с композитором Фикретом Амировым. Работая над оперой «Севиль», балетами «Насими» и «Тысяча и одна ночь», Нариманбеков находил отклик своей индивидуальности в красочной сочности, национальном колорите и фольклорности музыки Амирова».
Будучи яркой творческой индивидуальностью, работая в области театрально-декорационного искусства Т.Нариманбеков целиком и полностью сохранил свою стилистическую манеру. Прирожденный монументалист, создающий по-настоящему зрелищные полотна, именно в стихии театра художник должен был почувствовать себя наиболее органично. При этом, попав в иную среду, обладающую своими собственными, имманентными законами, он не только остался верен своей стилистике, но и успешно внедрял в сценическое пространство реалии и формулы своей станковой живописи – дерево жизни, восточный город, восточный базар, и прочее.
«В театре Нариманбекова в меньшей степени тянет к пространственному решению спектакля – макету, сценической конструкции; театральная площадка его спектаклей всегда отличается простотой и спокойной, «без вывертов» условностью, что вполне оправдано музыкальным, по большей части балетным жанром. Однако в колористическом оформлении художник столь же неистощим и неуемен, сколь в своих станковых произведениях. Он вкладывает в занавес, задники и кулисы всю ту же «нариманбековскую» живописность, всеподчиненность магии цвета, нимало не поступаясь полноценностью ее пластики в угоду условностям сцены».
Страницы
:
1
::
2
|
