|
|
Портреты
МАСТЕР ИСТОРИИ МУЗЫКИ1
Автор: Екатерина ЦАРЕВА Город
: Moscow Страна : Russia
Страницы
:
1
Искусство музыки не сводится к созданию музыкальных произведений, записанных нотными знаками, напечатанных и лежащих на полках нотных магазинов или библиотек. Оно не исчерпывается и исполнением таких произведений. Музыка окружает нас в разных формах и обличьях, она звучит постоянно, ее издают африканские барабаны и итальянские скрипки, огромные симфонические оркестры и электронные установки. Сотни и тысячи лет назад никаких технических устройств не было, но люди всегда находили множество способов воспроизводить звуки и ритмы и всегда носили в себе самый древний инструмент - свой собствен¬ный голос...
Как познать и изучить все это бесконечное многообразие музыки нашей планеты, как представить себе историю и географию Земли (а, может быть, и Неба?) в звуках или всю музыку в ее истории и географии? Как соединялись и соединяются в музыке дух и материя, как она соединяется со словом, произносимом на разных языках, с жестом в пластическом движении, в танце? Как соотносятся друг с другом музыкальные культуры разных эпох и цивилизаций?
Одним из первых в нашей стране ученых, который отважился помыслить историю музыки в таком захватывающем дух объеме, стал Михаил Александрович Сапонов. Понятно, что даже поставить перед собой подобную задачу и тем более найти подходы к ее разрешению мог человек, наделенный необыкновенно живым воображением и богатейшей эрудицией в самых различных областях, человек, равно обладающий качествами ученого, способного к научной абстракции, и художественной одаренностью поэта, музыканта и артиста. Ведь он избрал в качестве пути к постижению неких общих закономерностей истории музыки изучение культуры совершенно особого типа - устного профессионализма, существовавшего в средневековой Европе и отчасти сохранявшегося в эпоху Возрождения - искусства менестрелей, которое процветало при княжеских дворах и в городах. Это искусство соединяло в себе поэзию и музыку, сочинение и исполнение, пение и игру на различных инструментах. Его представителями могли быть люди различных сословий, высокообразованные и не получившие никакого образования, музыканты, импровизировавшие свои творения и чаще всего не умевшие их записывать. Для того, чтобы воссоздать и осмыслить картину их творчества нужно было не только прочитать огромное количество литературы: музыковедческой, исторической, филологической, художественной, но и самому вжиться в образы той эпохи.
Созданию книги "Менестрели: очерки музыкальной культуры западного Средневековья", защищенной в качестве докторской диссертации в 1992 году и изданной в 1996-м (второе издание под названием "Менестрели: книга о музыке средневековой Европы". М., 2004), предшествовало многое. Важнейшим подходом к оформлению концепции менестрельного искусства стала небольшая, но очень емкая и содержательная работа "Искусство импровизации" (М., 1982), в которой рассматриваются импровизационные виды творчества в западноевропейской музыке средних веков и Возрождения. Первое же обращение к музыке Средневековья произошло в дипломной работе "Музыкальные формы Гильома де Машо" (1973).
Интересно, что показавшийся многим последующий неожиданный поворот в сторону "острова свободы" (как в то время называли Кубу), осуществленный в кандидатской диссертации о музыкальной культуре Кубы (защищена в 1978 г.), имел под собой основание раннего, с юношеских лет, увлечения латиноамериканской культурой. С другой стороны, затрагивавшиеся в диссертации вопросы взаимодействия народного и профессионального композиторского творчества подводили к проблеме устной профессиональной традиции, рассмотрение которой легло в основу труда о менестрелях. Его созданию способствовал и глубокий интерес к иностранным языкам, включавший изучение латыни и старых европейских наречий.
Еще в годы учения в Государственном музыкальном училище имени Гнесиных (1964 - 1968) Мишу Сапонова отличало жадное любопытство по отношению к новым течениям в современном искусстве и науке. Велико было также и стремление "пощупать" все собственными руками, самому принять участие в хоре, ансамбле, в какой-либо акции или представлении. Все оставляло свой след в формировании личности ученого: выступление в роли Совы в детской опере "Гуси-лебеди" (1957), участие в "авангардистских" поэтических вечерах 1960-х годов, поездка в ленинградскую мастерскую художника В. Шемякина, идеи Валентины Джозефовны Конен о связях музыкального мышления XX века с восприятием музыkи внеевропейских народов, участие в исполнении музыки Джона Кейджа и Арнольда Шенберга(партия Sprechstimme в "Оде Наполеону" на текст Байрона). В более поздние годы Михаил Александрович организовал в Московской консерватории "Коллегию старинной музыки", был одним из инициаторов создания журнала "Старинная музыка", содействовал приглашению
в консерваторию многих зарубежных специалистов для чтения лекций, проведения мастер-классов. Старое и новое, русское и зарубежное, европейское и внеевропейское в их контрастах и взаимодействии всегда было предметом внимания любознательного мальчика, увлекающегося юноши, а потом и опытного мастера.
Идея синтеза воплотилась так¬же и в музыкально-научном образовании, которое получил Михаил Александрович. Студент и выпуск¬ник специального класса нашего великого теоретика Юрия Николаевича Холопова, он продолжил обучение в аспирантуре на кафедре
истории зарубежной музыки под руководством Тамары Эрастовны Цытович, преемником которой в качестве заведующего кафедрой стал в 1990 году. А как необходимы оказались все его возможности ученого и артиста, к тому же прекрасно владеющего фортепиано, для педагогической деятельности, чтения открытых лекций и выступлений на конференциях! Его искусством восхищаются не только студенты и коллеги по Московской консерватории, где он работает с 1976 года, но и слушатели в Петербурге, Новосибирске, в разных городах Германии и США. В отличие от Евгения Онегина Михаил Александрович
"хранит в памяти своей" не только "дней минувших анекдоты", но и охотно роется "в хронологической пыли бытописания земли" и регулярно знакомит читателей с различными материалами по истории музыки, делая переводы писем, документов, текстов вокально-инструментальных произведений с соответствующими комментариями. В последние годы вышли из печати: подготовленное М.А. Сапоновым издание "Жан Кокто. Петух и Арлекин. Либретто. Воспоминания. Статьи о музыке и театре" (М., 2000), переводы писем и отрывков из дневников немецких композиторов, побывавших в России (Л. Шпора, Р. Вагнера, Р. Шумана,М., 2003). Особенно ценной представляется мне книга "Шедевры И. С. Баха по-русски" (М., 2005) содержащая переводы литературных текстов всех основных вокально-инструментальных сочинений Баха и данные об истории их создания.
Я прекрасно помню Мишу Сапонова: самостоятельно мыслящим и немного "ершистым" студентом; начинающим и с первых же шагов обожаемого студентами преподавателем; молодым и достойным заведующим кафедрой... По-моему, он совсем не изменился. Облика "маститого профессора" он, слава Богу, не приобрел, хотя все наши коллеги прекрасно понимают, что работают под руководством крупнейшего современного историка. С годами у Михаила Александровича обострилось великолепное чувство точного определения качества - студенческой или солидной научной работы, вне зависимости от того, близка ли она ему по своей ведущей идее или методологии. У него всегда может возникнуть новый поворот и найтись свежее решение проблемы, возникающей в повседневной жизни кафедры и консерватории. Он никогда не сбивается на "общие места" в суждениях и в выборе слов. "Вечно тот же, вечно новый"... Пусть всегда будет так!
1. Впервые опубдиковано в журнале «Музыка и время», №4, 2006., c.2-3
Страницы
:
1
|
