|
|
Диалоги о культуре
МУЗЫКОЗНАНИЕ КАК ИСКУССТВО ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Автор: Евгений НАЗАЙКИНСКИЙ Город
: Москва Страна : Россия
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
А. А.: А в чём тогда можно усмотреть смысл других композиционных схем? Они несут какую-то иную смысловую нагрузку как типовые модели ? Когда мы воспринимаем, допустим, вариации…
Е. Н.: .Вариационное повторение —.это не драматургический тип развития…
А. А.: Я понимаю. И всё же, как Вы можете характеризовать ту модель смыслополагания, которая несёт в себе собственно композиция, без сюжетных аналогий (персонажности, событийности и т.д.)
Е. Н.: Если понимать композицию совсем в строгом и узком смысле как упорядоченность абстрактных временных фрагментов музыки, то, конечно, можно говорить о некоторых логических основаниях, заключённых в самой композиции – безотносительно того «содержания», которое эту временную схему наполняет. Конечно, если после двух коротких частей идёт в два раза более длинная третья, то такого рода композиция сама по себе нести в себе потенциал смысловой завершенности, обеспечиваемый самим перевесом масштабов последней части. Это не будет ни драматургия, ни лирика, ни эпос. Но эти общие логические значения сильно изменяются, как только временная структура наполняется определённым материалом.
А. А.: В одном из новейших исследований когнитивного толка, основанном на сопоставительном анализе бытия вариационной формы в музыке и литературе, было даже отмечено, что сама эта композиционная схема предполагает философичность склада в литературных произведениях.
Е. Н.: Многое ведь зависит от того, каким именно материалом наполняется эта структура. Со времён барокко, со времён Баха и даже ещё раньше, а потом уже у Бетховена и у романтиков, логика композиции стала ориентироваться на материал так называемых музыкальных тем. Основой стали тематические процессы. Тематические процессы позволили композиции выйти на уровень драмы, поскольку темы, пусть условно, но все же можно трактовать как персонажи. Если бы этого не произошло, то о драматургии в музыке инструментальной было бы вообще говорить невозможно. В вариационной форме, как таковой, однако, мы не видим собственно тематического развития. Есть лишь представление одной музыкальной темы (или двух — в двойных вариациях) под разными углами зрения, что позволяет говорить не о сюжете, а о процессе углубления и конкретизации в орнаментальных вариациях или об изобретательных процессах переодевания и мимикрии — в вариациях характерных.
А. А.: Не значит ли это, что в конечном итоге смысл всё-таки зависит от лексики?
Е. Н.: Да, если спуститься в масштабной иерархии с уровня тем и разделов произведения на уровень малых интонационных единиц, то нетрудно заметить, что многое зависит здесь от «лексем» и «кинем», то есть от моделируемых музыкой форм слова и движения — от синтаксических единиц, с которыми можно сравнить мотивы, фразы, фактурные фигурки. Музыкальные композиции, которые не содержат действующих «персонажей», не основаны на теме, её противоборстве с другими темами, на тематических изменениях, сложились давно и развивались. Такой род развертывания смысла характерен для фантазий, для импровизации, для многих разделов крупных форм, он проявляет себя также в миниатюрах композиторов-романтиков. Такие композиции целиком подчинены поэтике лирики и представляют собой форму передачи эмоциональных модусов (аффектов, этосов) как главного смысла. Под эмоциональным модусом следует понимать, конечно, не воспроизведение жизненной эмоции в бытовом её варианте, а эмоцию, которая возвышена, облагорожена, поднята на уровень идеального, художественного, поэтического. Можно сказать, что музыка как вид искусства, в гораздо более непосредственной форме по сравнению с другими искусствами демонстрирует нам этот закон возвышения личности, способ снятия греховности, приземленности человека, заменяя реальное, конкретное возвышенным – идеализированным. Ведь что такое индивидуальный стиль композитора как не облагороженный, освобождённый от грехов и недостатков реальной человеческой личности портрет автора в музыке? В каких-то научно-фантастических романах, наверное, и Вам встречались портреты композиторов, изображаемых такими, какими ониде были в жизни Но Бетховен – низенький, сутулый, мрачный человек, в музыке, однако, предстает как идеал творца и героической личности. Музыка (как и другие виды искусства) дает возможность творцу выразить своё «я» в том идеальном виде, к какому человек хотел бы приблизиться в своей реальной жизни, что практически оказывается недостижимым. Так вот, лирические по своей поэтике произведения обеспечивают выявление личностного идеала прежде всего с его эмоциональной стороны. Они способны наиболее непосредственно воссоздавать модусы психического состояния человека, духовного склада личности как художественно облагороженного, возвышенного, идеализированного.
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
|
