|
|
История музыки
МУЗЫКАЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ ХХ ВЕКА
Автор: Александр Соколов Город
: Moscow Страна : Russia
Страницы
:
1
::
2
Сегодня вполне очевидно, что одна из главных художественных антиномий начала века — эклектика и модерн — к началу Первой мировой войны фактически нивелировалась как антиномия, будучи опрокинутой явлением, заставившим признать эклектику и модерн типологически родственными друг другу и лишь по-разному воплощающими идею исторического Синтеза, провозглашенную еще искусством эпохи Возрождения. На этом историческом рубеже буквально рухнуло сразу все — и эклектика, и модерн, и антиэклектическое движение как таковое. Это был великий кризис, ощущаемый и переживаемый со всей остротой. Весьма показательны в этой связи слова, написанные в 1914 году Николаем Бердяевым:
“Архитектура уже погибла безвозвратно, и гибель ее очень знаменательна и показательна. С гибелью надежды на возрождение великой архитектуры гибнет надежда на новое воплощение красоты в органической, природно–телесной народной культуре. В архитектуре давно уже одержал победу самый низменный футуризм”.9
Победой самого низменного футуризма Бердяев окрестил именно накатившую волну авангарда, то есть то самое, что позднее станут называть современной архитектурой ХХ века (с возможными уточнениями — функционализм, конструктивизм и т.д.). Во всем этом — мощные прорывы в новое художественное измерение, прорывы к новой концепции единства формы и материала, стремительное развитие которой вытесняет концепцию исторического Синтеза, убежденным сторонником которой оставался Бердяев. С отказом от этой концепции теряет смысл и оппозиция “модерн — эклектика”. На ее место приходит более радикальная оппозиция “модерн — авангард”, простирающаяся, как мы убеждаемся сегодня, на весь ХХ век.
К 1914 году уже налицо глубочайший кризис — кризис концепции творчества, уходящей корнями к культуре Ренессанса. Модерну и было суждено стать последним блестящим жестом этой великой эпохи. Именно так, во всяком случае, казалось потрясенным свидетелям происходящего. Авангард, действительно, изначально утверждался в художественной культуре как антимодерн. И модерн был стремительно вытеснен с авансцены художественной жизни, но, как мы уже ранее отметили, был вытеснен, не “договорив”… Это подтвердила “арка”, переброшенная от начала ХХ века к его завершению. Однако на сей раз роли поменялись, и уже постмодернизм пришел как антиавангард, воскрешая многие забытые черты прежней музыки. После таинственно абстрактного языка музыкального авангарда, культивирующего сложнейшие структурные шифры, такой поворот тоже был воспринят как дерзкий вызов, брошенный новым композиторским поколением. Терминами “новая простота”, “неоромантизм”, “новобрукнеровская волна” и т.п. было зафиксировано это неожиданное слуховое ощущение.
Когда и как происходил этот поворот? Интерес к “ретро” вывел на поверхность разного рода арочные связи. Постмодернизм, как ранее и модерн, не обошелся без “диалога” с эклектикой. Вышеупомянутая аксеологическая реабилитация последней была подчеркнута введением рядоположных терминов: “полистилистика”, “историзм”, “стилевой плюрализм”. Однако спорность самого художественного явления от этого не исчезла. «Красивое слово “полистилистика” для меня ничего не значит. По–моему, это синоним слова “эклектика”», — говорил Эдисон Денисов. 10 Принципиально иной позиции придерживался в этом вопросе Альфред Шнитке. По его убеждению, полистилистика конца века подхватывает эстафету у эклектики начала века отнюдь не только внешне. За этим стоит не менее как возвращение определенных мировоззренческих идей, вновь овладевших человечеством.
Переклички модерна и постмодернизма, таким образом, особо значимы именно на глубинном, концептуальном уровне. И здесь можно усмотреть интересную хронологическую симметрию. В четырнадцатом от начала ХХ века году Николай Бердяев, как мы помним, обреченно изрек суть коллизии: Синтез либо Кризис! Этими же самыми словами можно передать и суть коллизии, возникшей на исходе ХХ века. Только обреченность сменилась эйфорией, ибо Кризисом обернулась ситуация, в которой оказался в итоге авангард, а выходом из нее стал казаться постмодернистский Синтез. Отсчитаем те же четырнадцать лет, уже от конца ХХ века в обратном направлении, и полюбопытствуем — каковы были на сей раз настроения ведущих композиторов, на что они уповали?
В 1986 году в Москве побывали два прославленных зарубежных композитора, фрагменты из интервью с которыми приводятся ниже:
“Сегодня мы вступаем в период великого синтеза, нового fin de siecle. Переоценивается все, что создано в нашем столетии. Я верю, что шанс выжить имеет музыка, написанная в естественной манере, синтезирующая все, что произошло за несколько последних десятилетий”11
Кжиштоф Пендерецкий
“В современной музыке нет никакого кризиса. Напротив, она переживает свой самый богатый период. Впервые композитор получил возможность синтезировать различные типы мышления. Сейчас композитор имеет возможность осуществить мечту — отыскать связь между всеми музыкальными экспериментами”12
Лучано Берио
Эйфория высказываний, подобных процитированным, может в чем-то напомнить полигисторство эпохи Барокко — этот рафинированно интеллектуальный “спорт”, культивирующий недюжинную эрудицию как творца, так и реципиента — будь то слушатель, зритель или читатель. Ценность художественного произведения вновь стала определяться уровнем семантической многослойности его текста. 13
Идея ясна и, как говорится, достаточно проверена временем. Весь вопрос в том — не чревата ли она, теперь уже сама по себе, кризисом. Бердяевская дилема — Синтез /спасение/ либо Кризис /гибель/. Дилема конца века мрачнее — “Сцилла либо Харибда”. Ведь кризис авангарда завуалированно сменяется другим кризисом, суть которого образно выразил в одной из своих лекций Александр Михайлов: “Под занавес ХХ века Культура проваливается в собственные недра”. Иными словами — Синтез как Кризис, реминисценция былого антиэклектического движения!
Итак, последняя треть ХХ века отмечена близким соседством двух кризисов. Первый связан с “договариванием” авангарда, который в первой половине века был искусственно приторможен. Этот кризис воспринимается как достигнутая предельная точка культуры ratio, как пик аналитизма в композиторском творчестве. Второй кризис связан с “договариванием” модерна, который в первой половине века был властно вытеснен. Этот кризис воспринимается как коварная “ловушка”, как бесконечное движение по замкнутому кругу, при котором, однако, аккумулируется энергия для броска вперед, в новое тысячелетие.
Занявшись сопоставлением понятий “авангард” и “модерн”, мы имели возможность наблюдать, как они в совокупности превратились в своего рода “пружину века”, растянутую надо всем его прост-ранством. Как векторы культуры ХХ века авангард и модерн удивительным образом “структурировали” его панораму, которую даже можно представить схематически, суммируя при этом вышеизложенные размышления:
На первом плане здесь, конечно же, симметрия. И ось симметрии —1950 год, “час Х”. Вокруг этой оси кольцами располагаются зоны владычества авангарда (1-й и 2-й волн, разделенных уже обсуждавшейся “цезурой”) и модерна–постмодернизма. Нарушением этой стройной симметрии является неоклассицизм — “контрапунктирующая оппозиция” авангарду. Но в этом нарушении есть своя логика: если в первой половине века модерн вытеснили (это и подтверждает неоклассицизм), то авангард лишь притормозили. Вытеснение и последующее возвращение принципов модерна отмечено примечательной синхронностью некоторых художественных явлений. Так, например, тональность в музыке и фигуративность в живописи не только ушли со сцены, “взявшись за руки”, но и вернулись на нее на волне антиавангарда тоже “сообща”.
Глядя на предложенную схему, можно прийти к парадоксальному выводу: ХХ век, неуклонно размывавший одно из основных достижений искусства Нового Времени — понятие художественного произведения, оставил в итоге как наследие некое коллективное “суперпроизведение”, имеющее отточенную симметричную форму! Оценить безупречность этой “формы” можно, однако, лишь с высоты птичьего полета, то есть исследуя музыку в широком культурно–историческом контексте. И, быть может, меткое определение, данное кем–нибудь этой “форме”, имеет шанс превратиться со временем в то Имя Собственное, которым нарекут обозреваемый в исторической ретроспективе, безымянный пока ХХ век.
9 Тубли М., Горюнов В. Архитектура эпохи модерна. Концепции. Направления. Мастера. С.330.
10 Холопов Ю. В поисках новой красоты. Творчество Эдисона Денисова: музыка и идеи // Музыка в СССР. 1988. Январь – март. С.19.
11 Цит. по: Зейфас Н. Осень “Варшавской осени” // Советская музыка. 1988. №2. С.120.
12 Из беседы в Московской консерватории, 1986г.
13 «Чем больше “культурных слоев” в музыке, — утверждал А.Шнитке, — тем она тоньше». (См.: Шнитке А. Klangfarbenmelodie — Мелодия тембров. Рукопись).
Страницы
:
1
::
2
|
