Начальная страница журнала
 
Архив

 

Теория музыки


ADAGIO ВТОРОЙ СИМФОНИИ С.В.РАХМАНИНОВА. (Символика жизнеутверждения)

Автор: Наталья САРАФАННИКОВА.                  Город : Baku  Страна : Azerbaijan
Страницы : 1   :: 2   :: 3

        О «сверхмажорности» тематического ядра было упомянуто выше не случайно, его интонации «расцветают» во втором (иктовом) такте. Неспешно поднимаясь ввысь по звукам мажорной тоники, как по ступеням «небесной лестницы», к вводному тону-задержанию (контур большого септаккорда), напряженный блеск которого подчеркнут сильным временем, тема достигает своего интонационного пика, в ладовом аспекте являющем собой разрешение вводного тона в тонику ля мажора. Утверждение мажорной семантики началось с «фонового ручейка», почти «незаметно» возникающего на слабом времени, в приглушенной динамике, но отчетливо «прогнозирующего» мелодическую кульминацию своим вводнотоновым началом и направленностью к мажорному терцовому тону (на сильном времени). Таким образом, терцовый (мажорный) тон акцентируется как в фоновом, так и мелодическом пластах фактуры, сопровождаемый эффектом параллельно действующего ритмического «укрупнения». Своеобразие кульминации (второй такт) заключается, кроме того, в функциональном «несовпадении» мелодического контура темы и ее гармонического осмысления: тематическое ядро оказывается вовсе не тоникой, гармонически оно предельно напряжено и неустойчиво. Терцовый мажорный тон сопровожден ритмически выделенной гармонической «колонной»: это доминанта к субдоминанте, которая и «расцветает» на сильном времени. Вводный тон при этом оказывается модально окрашенным12 задержанием к субдоминанте и выявляет сверхмажорную окраску этой вертикали – лидийскую. Экспрессия «лидийского» задержания не только «открывает» музыкальное пространство, но и «организует» далее процесс ладового колорирования в Adagio.

        В завершении статьи, рамки которой не позволяют раскрыть многие «технические детали» музыки Рахманинова, несомненно, имеющие взаимосвязь с «вдохновенностью» его творческого процесса, рассмотрим фрагменты гармонических вариаций, возникающих на основе лейттемы. Инвариантное гармоническое освещение лейттемы способно служить рефреном Adagio (обрамление первого раздела, начало репризы). Один из ярчайших ее вариантов в среднем разделе Adagio, где начальная тема словно врывается «снопом» света, полностью исключает напряжение, связанное с ладовым (доминанта к субдоминанте) и мелодическим (задержание с запаздывающим разрешением) диссонированием. Ослепительность этой кульминации объясняется не только высотной позицией ладотональности (до мажор), но и величавым (устойчивым) статусом лейттемы: в этой «версии» исчезает напряженный («сверхмажорный») колорит, а восходящая полутоновая интонация вписывается в октаву тоники.

        Удивляет изысканным разнообразием гармоническое колорирование (варьирование) лейттемы в преддверии репризы. Это перекличка solo мажорных и минорных «версий» лейттемы, из которых мажорные варианты являются «слепками» с кульминации в до мажоре, а параллельные минорные – их утонченными интонационными «тенями». Минорные варианты (при одинаковой высотной позиции с мажорными) исходят от терцового (а не основного) тона тоники и, двигаясь в мелодическом контуре увеличенного трезвучия, направляют восходящее задержание к минорной терции. Неповторимая интонационная версия в миноре к тому же своеобразно прогнозирует появление очередного мажорного варианта лейттемы после увеличенного трезвучия (доминанты) в гармонической вертикали. Бесконечный калейдоскоп новых вариантов лейттемы связан с имитационным «уплотнением» ткани в репризе. Наконец, в коде стихия «прорастания» темы во всех голосах достигает апогея.

        Музыка Рахманинова была одной из очень сильных симпатий молодого Сергея Прокофьева времени обучения последнего в консерватории. Чуткий слух Прокофьева отмечает «музыку необычайной красоты» в рахманиновском концерте №2 для фортепиано с оркестром13. В разговорах с Николаем Мясковским он также высказывал свое увлечение концертом, в то время как его «серьезный» коллега предпочитал Вторую симфонию Рахманинова. Много позже, гастролируя по Америке, Прокофьев обмолвился, что считает невозможным оставаться в этой стране, поскольку там «царит Рахманинов» («Мне здесь места нет, пока жив Рахманинов») 14. Видимо, для Прокофьева той поры по-прежнему был силен авторитет Рахманинова не только как первоклассного пианиста, но и композитора, способного создавать музыку «удивительной красоты».


12. Модальный тон – термин Ю.Н.Холопова. См.: Холопов Ю. Гармония. Теоретический курс. М., 1988.

13. Прокофьев С. Автобиография. М., 1973. С. 527.

14. Берберова Н. Курсив мой. М., 2001. С. 407.


Страницы : 1   :: 2   :: 3

     ©Copyright by MusigiDunyasi
 

 

English Начало Написать письмо Начальная страница журнала Начало страницы