:: Harmony :: International Music Magazine ::

От редакции

Наследие

История музыки

Теория музыки

Диалоги о культуре

Источниковедение

Культорология

Этномузыковедение

Религия и музыка

Библиография, нотография,
дискография, сайтография

Конференции

Портреты

Новости

Музыкальное образование

Конференции

СРЕДНЕАЗИАТСКАЯ ХАНАКА, СУФИЙСКИЕ ПРЕДПИСАНИЯ О СЛУШАНИИ (САМА`) И ТРАДИЦИЯ ДУХОВНЫХ ПЕСНОПЕНИЙ (ХОНАКОИ)
Автор: Александр ДЖУМАЕВ                  Город : Ташкент  Страна : Узбекистан
Страницы : 1   :: 2   :: 3   :: 4
       Эта тенденция зародилась в суфийских общинах X-XI вв., где для обслуживания ритуалов слушания суфии привлекали профессиональных певцов и музыкантов с инструментами камерного звучания, рассчитанными на помещения закрытого типа (струнные - рубаб, чанг и другие; духовые – най, ударные - дойра). Со временем, музицирование в ханака, медресе, других культовых учреждениях стало устойчивой традицией. В суфийском источнике первой половины XIV в. “Трактате о чанге” (Рисале-йи чанг) Сирадж ал-миллат ва-д-Дина Камари говорится о шейхе, наслаждающемся игрой на чанге в ханаке23. Маджлисы в медресе и ханака с певцами и музыкантами были одним из излюбленных видов развлечения у бухарской учащейся молодежи XIX - начала XX в. (имеются свидетельства современников, в частности, Садриддина Айни).        На этой почве складывалась профессиональная специализация суфийских певцов и декламаторов - кавваля, закира, хафиза, усиливалось ее художественно-музыкальное начало. Что вело к более строгой избирательности в отношении типа помещения и учету его акустических характеристик. Возможно, что именно этот, последний, момент был одним из существенных (но не единственных) в развитии идеи центрального купольного зала (джамаат-хана, зикр-хана, масджид-хана и др.) как основного элемента в архитектуре ханаки. В среднеазиатской архитектуре известны факты сознательного увеличения акустических возможностей ханака (мечети) при помощи укладки в ее стены керамических кувшинов, обращенных своими отверстиями внутрь помещения 24.

       Повышенные акустические возможности могли подтолкнуть суфиев и к идее использования в своих собственных ритуальных целях мечети с ее центральным залом. Слияние мечети и ханаки, фактически символизировавшее слияние официальной религии и суфизма, широко наблюдается в позднесредневековый период, и хорошо прослежено О.А.Сухаревой на материале Бухары этого времени 25, а также и другими исследователями 26. Здания такого типа, называвшиеся мечетями-ханака, являлись, как правило, многокамерными, что позволяло совместить в них различные функции (собственно мечети, ханаки, частично - медресе, мазара и др.) 27.

       По-видимому, исследователи зафиксировали здесь завершающий этап развития этого явления. Возникло же оно значительно ранее. В подтверждение приводим текст из главы о слушании сочинения Абу-л-Мафахира Йахйи Бахарзи Аурад ал-ахбаб ва Фусус ал-адаб (труд закончен в 1324 г.). Этот эпизод, хотя и не имеет прямого отношения к региону Мавераннахра, интересен в плане фиксации раннего факта использования суфиями мечети для проведения слушания и ссылкой на авторитет порока Мухаммада, что юридически закрепляет и обосновывает прецедент. По этой причине данный текст выделен у Бахарзи в виде самостоятельного рассказа, переданного неким Тахиром ибн Мухаммадом ал-Хамадани ар-Раззаком: “Тахир ибн Мухаммад ал-Хамадани ар-Раззак был из числа ученых богословов (улама). Он рассказывает: “Находился я однажды в соборной мечети (масджид-и джами`) Джидды на берегу реки. И в это время пришло туда некое собрание (джам`) (людей), расположилось в углу этой мечети, и начало вести свои речи (кавли) и проводить слушание (сама` микарданд). Возбудил я в своем сердце отвержение (инкар кардам) (по поводу того), что они произносят (свои) стихи и речения в доме Господа (хане-йи худаи). (Но), когда наступила ночь, увидел я (во сне) посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, сидящим в мечети той же страны, а рядом с ним был Абу Бакр, да будет доволен им Аллах, и говорил он (Абу Бакр) речь, а посланник Аллаха положил (свою) благословенную руку на его грудь, точно также, как кто-либо, находящийся в (состоянии) божественного экстаза (ваджд). (Тогда) я сказал себе: “(Коль) посланник Аллаха слушает сама`, почему же я отверг (занятие сама`) у тех людей!” Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, обратил внимание в мою сторону и сказал: “Это истина из истин”28.

       Существует прямая связь между наличием купольного зала и развитием одного из специфических видов духовных песнопений у таджиков и узбеков Средней Азии, - так называемого “ханакайи” (в произношении - хонакои; букв.: “принадлежащий к ханаке”, “ханакский”, иногда как “купольный”)29. Этим термином обозначались несколько взаимосвязанных явлений: вид духовных песнопений; категория профессиональных певцов; особый стиль и манера вокального исполнения.

       Первоначально появление термина хонакои, видимо, было напрямую обусловлено песнопениями внутри ханака. Однако со временем его содержание эволюционировало и им стал обозначаться более широкий круг сходных явлений. Пользуясь определением Абдурауфа Фитрата, сюда можно было отнести музыку определенного стиля, исполнявшуюся в «медресе и дворцах» (мадраса-сарой)30. В позднее время под хонакои понималось особое пение не только собственно в ханака, но и в других помещениях купольного типа, включая общественные бани, а также и за пределами купольного помещения, на специальных духовных собраниях в обычных жилых домах, и даже - на открытом воздухе.

       Некоторые исследователи под термином хонакои понимали всю совокупность духовных песнопений на мистические стихи. Так, А.А.Семенов писал о нем следующее: «Стихотворения же узко мистического содержания, пользовавшиеся в феодальную эпоху в Узбекистане большой популярностью, имели свою особую музыку. Эта музыка, так называемая «сима» была достоянием исключительно дервишей и их братств и орденов; до самого последнего времени она в Бухаре именовалась термином «ханаках», т.е. музыкой, исполняемой в дервишестких общежитиях – «ханака». Подобные сима существовали в далекую эпоху IX-XIII в.в. среди многочисленных дервишских корпораций не только на территории современного Узбекистана, но и по всей Средней Азии. На это указывают многочисленные свидетельства старых местных дервишских источников» 31.

ПРИМЕЧАНИЯ

24.См., например: Назилов Д.А. Архитектура горных районов Узбекистана. Ташкент, 1984, 83.
25.См.: Сухарева О.А. Квартальная община позднефеодального города Бухары (в связи с историей кварталов). М., 1976, с.69,86, 96,100,117,180, 210-211 и др.
26.См.,например: Захидов П.Ш. О школах зодчества Узбекистана (XIX- начало XX вв.)- В кн.: Искусство зодчих Узбекистана. Вып. IV. Ташкент, 1969, с.138,150,153.
27.См. об этом: Маньковская Л.Ю. Типологические основы зодчества Средней Азии (XI- начало XX в.) Ташкент, 1980, с.112-113.
28.Абу-л-Мафахир Йахйа Бахарзи. Аурад ал-ахбаб ва фусус ал-адаб. Том.2. Фусус ал-адаб. Издание Ираджа Афшара. Тегеран, 1966, с.186-187.
29.См.: Alexander Djumaev. Sacred Music and Chant in Islamic Central Asia. – In: The Garland Encyclopedia of World Music. Volume 6. The Middle East. New York and London, 2002, p.945.
30.Абдурауф Фитрат. Узбек классик мусикаси ва унинг тарихи. Ташкент-Самарканд, 1927, с.12; То же. Ташкент, 1993, с.10.
31.Семенов А.А. К истории узбекской классической музыки. – В журнале: Литература и искусство Узбекистана, Ташкент, 1938, № 3 (цит. по машинописному экземпляру в библиотеке Научно-исследовательского Института искусствознания Академии художеств Республики Узбекистан, МИ, С-30, инв.317, № 104, с.7).

Страницы : 1   :: 2   :: 3   :: 4