|
|
Теория музыки
ПОЭТИКА МУЗЫКАЛЬНОЙ МИНИАТЮРЫ
Автор: Евгений НАЗАЙКИНСКИЙ Город
: Moscow Страна : Russia
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
Еще более важны для музыкальной миниатюры собственно художественные образцы — краткие и занимательные народные рассказы, сказки и притчи, анекдоты, небылицы, басни, стихотворения. В профессиональной поэзии и прозе развиваются традиционные разновидности миниатюры, постоянно рождаются новые, например стихотворения в прозе Тургенева, маленькие поэмы в прозе Бодлера, Kleine Dichtungen Роберта Вальзера, афоризмы Козьмы Пруткова, скирли Малишевского.
Однако, хотя поэтическая миниатюра по своим масштабам, по принадлежности к временному и звуковому искусству наиболее близка инструментальной музыкальной миниатюре, есть и существенные различия. Они связаны с уже упоминавшимся свойством временных искусств, с необходимостью учитывать несжимаемость, упругость художественного времени. Преодоление этого препятствия осуществляется во временных искусствах поразному.
В литературе смысловой концентрации помогает механизм слова, его емкость и условность. Слова год, час, миг, равные по протяженности, но несопоставимые по смыслу обозначаемого, демонстрируют истоки независимости речи и от протяженностей реального времени, и от причинноследственного развертывания. Здесь основа для миниатюры в поэзии, литературе, в остроумной народной речи.
Вот миниатюра из поэзии вагантов XIIXIII веков:
Таинства венерины, нежные намеки,
Важность побродяжная, сильному упреки,
Ежели читающий, войдешь в эти строки,
Вся тебе откроется жизнь в немногом проке.
«Жизнь в немногом проке» — поэтическая формулировка принципа большое в малом, лежащего в основе миниатюры. Может быть вовсе не случайно, кстати, что поэзию вагантов — бродячих школяров — открыла для нового времени именно школа романтиков — создателей новой поэтической и музыкальной миниатюры.
Основа для музыкальной миниатюры, разумеется, существовала и раньше — в синкрезисе слова и музыки. Миниатюра всегда тяготела к синтезу, синкретичности, к связям с ситуацией, с бытом, с другими искусствами, даже когда она сделалась автономной.
В синтезе слова и музыкальной интонации — в песне, в вокальной музыке — возникли первые ведущие к миниатюре опыты музыкальных малых форм. Вокальная миниатюра, получившая развитие в профессиональной музыке современных композиторов — это уже не только краткая по времени музыкальная пьеса. Это уже подлинная миниатюра, но пока лишь благодаря поэтическому словесному тексту. Музыкальное же развертывание ее может и не подчиняться принципу большое в малом.
Музыка распеваемого стиха, в котором мгновение сопоставляется с вечностью, течет в одном временном измерении — в координатах музыкальноречевого синтаксиса. Плотность интонационных событий, насыщенность их колеблется лишь в небольших пределах, темп меняется в широкой, но всетаки ограниченной зоне, тогда как в тексте, например в романсе М. И. Глинки «Я помню чудное мгновенье», мимолетные видения сменяются годами мрака и заточения.
В европейской практике музыка уже давно начала реагировать на объемы и протяженности, о которых говорят слова. Об этом свидетельствуют, например, риторические приемы, призванные согласовывать музыкальные средства со значением слов поэтического текста. И разве глинкинские синкопы в мелодии на словах мимолетное виденье не есть своего рода риторический прием! Мелодия здесь парит над аккомпанементом, проходя в синкопированном движении мимо приземляющих акцентов тактовой пульсации. На словах же шли годы аккомпанемент тяжелеет, цепенеет в чередовании грузного баса и аккордов, а в строчке и бьется сердце в упоенье, напротив, — живая и взволнованная фигурация сопровождения создает эффект ускорения музыкального пульса. Но это всетаки пока еще изобразительность, понятная лишь при опоре на слова, как и эффект собственно риторических фигур в европейской музыке XVIIXVIII веков. Это только приближение к чисто музыкальным принципам и средствам отображения великого в малом.
Миниатюра собственно музыкальная рождается там и тогда, где и когда музыка обретает свои автономные специфические способы построения модели мира, свои лирические, драматические или эпические средства и приемы, свои романные, новеллистические, афористические принципы, собственные формы совмещения множества присущих миниатюре противостояний — семантических, структурных и функциональных.
В истории музыкальной миниатюры можно выделить три больших этапа. Первый — своего рода немая история, а точнее предыстория, то есть скрытое до поры до времени вольное или невольное усвоение музыкантами опыта миниатюры в других искусствах. Второй, начиная, пожалуй, с Багателей Бетховена, — собственно музыкальная миниатюра. Третий — современная стадия, связанная с феноменом уплотнения информации в музыкальной форме, с додекафонией и пуантилизмом, с возросшей ролью техники сочинения и исполнения (многие пьесы бартоковского Микрокосма, например, нацеливают юного музыканта именно не перебор технических модусов фортепианной фактуры и звуковысотной организации).
Множественность функций роднит миниатюры разных видов искусства. Однако музыкальные миниатюры стоят здесь особняком. Вот некоторые из функций, присущих миниатюрам в изобразительных искусствах и литературе:
1. Прикладное значение миниатюры, выполняемое ею в художественном произведении крупной формы другого жанра и вида — рисунки, гравюры в книгах.
2. Бытовая функция — роспись бытовых предметов изображения на монетах, марках, медальонах.
3. Игровая функция — детские игрушки, предметы для игры.
4. Функция обобщения, символа, знака, иносказания (в баснях, восточных миниатюрах и т.п.).
5. Функция ритуального предмета, инструмента магии.
6. Функция предварения более крупного целого, произведения крупной формы (карандашный набросок, эскиз к большому полотну, но также экслибрис, виньетка, мотто, эпиграф).
7. Мгновенный отклик на жизненные события (например, в японских танка и хокку, в русской частушке или анекдоте).
8. Функция разрядки, компенсации, отстранения и остраннения в юморе, гротеске, карикатуре, дружеском шарже.
В музыкальной миниатюре не все из подобного рода функций могут быть реализованы. Но она тоже может служить, например, предварением произведений крупной формы (Прелюдия реминор С. Рахманинова и его Вторая симфония). Она может служить мгновенным откликом на события в духовной жизни. Может использоваться в ритуалах, служить символом (например, в позывных радио). В автономной художественной музыкальной миниатюре функциональная множественность ощутима лишь как память о возможных разнообразных внехудожественных ролях. Но уже это помогает претворению принципа большое в малом, способствует смысловой насыщенности музыки.
Итак, миниатюра — это не только малое. Это малая художественная модель большого, микрокосм. Генеральный принцип влечет за собой ряд следствий, которые в большинстве случаев связаны с внутренней поляризацией, а также с различными метаморфозами зеркального противостояния искусства и действительности. Миниатюра буквально начинена антитезами.
Первая антитеза: ненастоящее, искусственное, модельное, обобщенное — в противоположность реальному, настоящему, конкретному. Ощущение ненастоящего — результат обобщения. Нередко в ином модусе — грубое в изящном. Нередко — в иерархии модусов, как в прокофьевских Сказках старой бабушки, где есть четырехколенное отношение: события — сказка о событиях — бабушка, рассказывающая сказку — пьеса, изображающая бабушку, рассказывающую сказку (нечто подобное известному стихотворению о доме, который построил Джек). Можно иначе: Прокофьев написал пьесу, которая изображает бабушку, которая рассказывает сказку, в которой говорится о событиях, которые происходят в особой жизни.
А вот еще целый ряд антитез, характерных для миниатюры:
1. Мастерское, отточенное — но отражающее естественное, безыскусное
2. Самостоятельное — но тянущееся к контексту
3. Законченное по оформлению — открытое по смыслу
4. Художественное — прикладное
5. Вторичное по жанру — отображающее первичные жанры
6. Символическое, метафорическое как антитеза прямого, буквального.
Генеральная антитеза большое — малое отвечает коренному принципу искусства в целом — принципу отображения одного через другое, а, следовательно, и принципу условности. Требованию условности, конечно, отвечают не только миниатюры. В искусстве ему отвечает целый комплекс несоответствий художественного предмета и предмета отражения. Таково несоответствие материала или субстрата — гипсовая статуя, экранное плоское изображение, дискретная ступенчатая интонация в музыке. Таково несоответствие в формах — трехмерный мир в двухмерной проекции (рисунок), полная форма в неполной (торс). Таково несоответствие функций. Масштабное различие, несоответствие большого и малого в миниатюре — особое. Оно связано со знаковым отношением, с необходимостью объять во времени или пространстве крупномасштабные вещи, процессы, явления действительности, жизни, истории, психические процессы.
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
|
