|
|
Библиография, нотография,
дискография, сайтография
КНИГА О ЛИЧНОСТИ
(по прочтении нового исследования о Кара Караеве)
Автор: Зумруд ДАДАШЗАДЕ Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
Основным же итогом посещения Караевым фестиваля в США стало грустное и тревожное признание – «мы отстали на пятьдесят лет».
«Всегда заинтересованный в том, чтобы в своем развитии советская музыка использовала самый современный мировой опыт, Караев, возможно, впервые за все зарубежные поездки столкнулся с огромным многообразием стилей и техник, сосредоточенным на концертах в Лос-Анджелесе. Его, в частности, поразила открывшаяся на примере произведений ряда авторов возможность индивидуальной интерпретации метода Шенберга», - пишет музыковед (с. 277).
Услышанное в США стало своеобразным катализатором, стимулировало творческие искания Караева, вскоре создавшего Третью симфонию (1964) и Скрипичный концерт (1967). И во многом благодаря этим сочинениям, выступлениям композитора на пленумах СК СССР в защиту серийной техники, «музыка стала развиваться куда более естественным путем, чем это было до той меты, - отмечает Щедрин. – Караев воздействовал на общественное мнение силой своего художественного авторитета, силой всех своих регалий, силой звания академика»5.
Третья симфония и Скрипичный концерт стали отражением развернувшейся в 60-е годы дискуссии о роли фольклора в современной музыке. Тогда композитор резко выступил против хищническо-эксплуататорского отношения к народным источникам. Разъясняя свое видение проблемы, Караев прибегает к удачной метафоре, сравнивая использование фольклора с добычей нефти. «Давайте признаемся, - размышляет композитор, - а не слишком ли мы легко ее (народную музыку – З.Д.) добываем, не слишком ли безжалостно пользуемся верхними, легко доступными пластами, не пора ли подумать о том, что народная музыка действительно неисчерпаема, но главные ее богатства находятся не только на поверхности, а залегают значительно глубже, чем мы предполагаем, и что пора нам до них добраться, вооружившись необходимыми «техническими приспособлениями» (с. 223).
Таким образом, для Караева, стремящегося к расширению выразительных рамок азербайджанской музыки, обращение к серийной технике явилось не данью моде, и тем более не изменой самому себе, а естественной потребностью обновления своего, шире – современного национального музыкального языка.
В Скрипичном концерте, наиболее исповедальном своем сочинении, Караев сумел воплотить нечто более существенное – принципы национального музыкального мышления. И это, лишенное, на первый взгляд, национальных примет произведение было воспринято как проявление наиболее сущностных качеств азербайджанского народа – его склада мышления, характера, темперамента6. Видимо, в этом случае сработала генетическая память – тема, которой Караев неоднократно касался в своих выступлениях: «Я никогда не сажусь за работу, заранее поставив перед собой задачу быть азербайджанским композитором, - подчеркивал Караев. - Все дело в том, что ты генетически принадлежишь своему народу, связан с его историей, его природой, языком, несешь в себе черты национального характера – темперамент, непосредственную открытость и, наоборот, замкнутость, сдержанность, приверженность к лирическому созерцанию или же героической действительности (…) И все через множество опосредованных звеньев, в той или иной форме находит свое выражение в творчестве композитора» (с. 217).
Пострадала ли эмоциональная сторона караевской музыки в сочинениях 60-х годов? Отвечая на этот вопрос, следует отметить, что даже в ранних сочинениях, при всей щедрости, красочности эмоциональной палитры, по замечанию Мазеля, «господствует не стихия чувственности, а тонкий интеллект» (с. 47). С другой стороны, напряженная духовная жизнь, экспрессия Скрипичного концерта не менее впечатляют: просто здесь мы сталкиваемся с таким явлением, как «интеллектуализация эмоции», свойственным, по мнению М.Друскина, периоду творческой зрелости7.
Где Караев более искренен? Где наиболее полно отражено его человеческое, художническое «я»?
В 1995 году, готовя на Азербайджанском телевидении передачу ко дню рождения мастера, я вновь и вновь задавала этот вопрос всем, кто общался с Караевым, - писателям, художникам, ученым и, прежде всего, себе самой. И тут мне на помощь пришла только что появившаяся в Баку книга Карагичевой. «Склонный в творчестве к строжайшему самоконтролю, - пишет музыковед, - приверженный с первых шагов в музыке к методу интонационного «комплексно-вариантного» (выражение Мазеля) развития, оснащенный линеарно-полифонической логикой, Караев нашел много созвучного складу своего музыкального мышления в технике серийной композиции» (с. 95).
С другой стороны, музыковед вспоминает, как, впервые услышав музыку только что завершенного балета «Тропою грома», она была потрясена эмоциональным накалом этого произведения и, не удержавшись, воскликнула: «Откуда столько страстности!?» На что последовал ответ: «Надо же, чтоб в чем-то она проявилась» (с. 74-75).
Раздел «Вместо послесловия» назван «Actis testantibus» – «Документы свидетельствуют». И эти документы – многочисленные письма друзей, коллег, просто любителей музыки – рабочих, спортсменов, школьников, красноречивее всего говорят об отношении, восторженном и почтительном, к творчеству Караева, существенно дополняя его портрет. Особую ценность представляют эмоциональные отклики выдающихся мастеров культуры – Г.Товстоногова, В.Комиссаржевского, Р.Кармена, Г.Козинцева, с которыми композитора связывала совместная работа в театре и кино.
Вот уже 20 лет мы живем без Караева. Многое в музыкальной культуре Азербайджана изменилось. Сбылась самая заветная мечта великого мастера. С приобретением республикой независимости и, как следствие, активной интеграцией в мировой художественный процесс, произведения азербайджанских композиторов все чаще звучат на самых престижных международных фестивалях, успешно конкурируя с современной западной музыкой. И это, прежде всего, победа караевской школы, ее творческих, педагогических принципов.
Однако в целом музыкальная «среда» пребывает в некоем состоянии разброда: засилье звучащего пространства низкопробной и пошлой песенной продукцией, сниженность критериев оценки, отсутствие духа дискуссионности, заинтересованного творческого обсуждения, конформизм и приспособленчество, падение престижа профессии музыканта – все эти явления, распространенные повсеместно, проявляют себя и в Азербайджане. И в этой ситуации отсутствие личности масштаба Караева, личности, в которой «минимум нейтральности, безразличия, равнодушия, максимум «партийности» по отношению ко всему общественно значимому»8 достаточно ощутимо. Как сегодня нам всем не хватает голоса Караева – взволнованного, страстного, его принципиального и весомого слова!
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
|
