|
|
История музыки
О ДОВЕРИИ ДМИТРИЯ ШОСТАКОВИЧА И КАПРИЧОС, РАЗЫГРАННЫХ ЕГО "ОТВЕТСТВЕННЫМИ" КОЛЛЕГАМИ В ДОСТОПАМЯТНОМ 1951 ГОДУ...
Автор: Любовь РУДНЕВА Город
: Москва Страна : Россия
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
И в заключении Юдина попросила хлопочущих о содержательности музыки Шостаковича предоставить пианистам, исполнителям донести ее до слушателей...
А после достойного выступления Татьяны Николаевы, которая говорила о том, как на нее, несколько раз слышавшую это сочинение в исполнении автора, он "оно все большее, большее и большее производило впечатление" и поражало "своей многосторонностью, разнообразием" и необычной цельностью, Юдина вновь подняла свой голос, Чуткий ее глаз и слух уловили жесткую неприязнь "судейских" и затаенное смятение тех, кто боялся им противостоять.
И хотя часть аудитории аплодировала после ее слов и Николаевой, она точно ощутила: все, что высказали они обе, проигнорировано теми, кто себя, и лишь считает так называемыми ключевыми фигурами.
Ведь шел год 1951-й, и оставалось поражаться тому, с какой невероятной внутренней свободой, облекая свое творение в удивительно емкую и строгую форму прелюдии и фуг, Шостокович одолел, казалось бы, невероятное.
В тот вечер, когда моментами мне чудилось, что весь воздух выкачан из этого зала, мысль моя упорно возвращалась к Всеволоду Мейерхольду, чье имя в ту пору уже 12 лет было под запретом.
Я не питала никаких иллюзий касательно его судьбы. Арест Мейерхольда летом 1939 года был глубочайшей трагедией и для Шостоковича. Об этом знала я от Виссариона Шебалина, Ивана Ивановича Соллертинского, а в 1942 году услыхала от самомго Дмитрия Дмитриевича. Но время и величайшие беды были не властны над тем, что связывало нас с Мастером. Так называли мы в театре Всеволода Эмильевича, подлинного композитора в режиссуре. И уже более десятилетия не прерывался внутренний диалог с ним.
И теперь, когда не так уж мало нелюдей старалось так или иначе устроить темную его младшему другу, я на какие-то минуты ощущала вопреки этому душевный подъем. По каким-то касательным возникало сравнение многих прелюдий и фуг Шостаковича с тем жанром, который Мейерхольд считал венцом сценического искусства, - с Маленькими трагедиями Пушкина...
И как же стремительно шел Шостакович от Баха - к себе. К нам...
Итак, после Николаевой договорила Юдина, бросив, в зал: "Жизнь эти кабинетные соображения опрокинет. Опрокинем мы, как практические музыкал-ные деятели, которые все доносят до народа. И эти негативные высказывания погаснут на корню. И слава богу!"
"Деятели" сидели с окаменевшими физиономиями.
Мария Венеаминовна, по сугубой своей интеллигентности, к их счастью, назвала их камланье "кабинетными возвражениями". Но главное было в сути -она была ею обозначена...
Но будто в этом зале и не прозвучали живые голоса, и вновь был '"брошен призыв": мол, именно из-за ценности дарования Шостаковича "подходить со всей требовательностью к его произведениям и строго оценивать идейную и стилистическую направленность каждого его нового произведения, притом с самых суровых и высоких позиций".
Особенно яростно "с трибуны" витийствовал... Нестьев.
А Дмитрий Дмитриевич сидел в первом ряду, совсем слева, но в такой невероятной "позиции", которую, наверное, ни один график не взялся бы обозначить.
Он склонил голову, как говорили наши предки, долу. И его низко-низко опущенная голова в иные моментыим владело неодолимое желание физически стряхнуть с себя этот морок...
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
|
