|
|
Диалоги о культуре
ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ДИАЛОГ С ШАРИФОМ ШУКУРОВЫМ
Автор: Анна АМРАХОВА Город
: Баку Страна : Азербайджан
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
АА: Я позволю себя одну цитату из Вашей книги «Искусство средневекового Ирана», 133:
«…в средневековом изобразительном искусстве Ислама - одной из наиболее выраженных, а посему и наиболее ярких рефлексией духа ислама - отсутствовала необходимость в зрительном закреплении облика изображаемых героев. Художник ограничивался только стереотипом, этнографически оформленным и непременно непостоянным обликом персонажей. Стереотипные изображения типа махруй (луноликий, луноликая) или сочетание женских и мужских лиц с косами оставались только абстрактными образами, узнать которые без надписи не представлялось возможным».
Таким образом, Ваша заслуга заключается в том, что Вы определили сущностное ядро культуры Ислама. Мне же хотелось подчеркнуть другое: эта установка на стереотип, а не прототип, носит когнитивный характер, а потому, как свойство мышления человека, может вновь всплыть (стать доминирующей) в каких-то культурных ситуациях. (И тому мы все свидетели. Достаточно вспомнить такое явление в постмодернистской философии и эстетике как симулякр. Но какой разительный контраст выявляется между религиозным трепетом принципа расподобления в Исламе и почти вырожденческой апелляции к стереотипам культуры постструктурного общества!)
ШМ: Это легко говорить, это нужно было всё проработать и часть жизни я этому, собственно, и посвятил. Целью для себя ставил взаимоотношение, условно говоря, эстетических программ (условно - потому как эстетика дискредитировала себя), даже не в том понимании, в котором работает В.Бычков, а в том ракурсе, как это делает С.Аверинцев: т.е. это симбиоз космологии, космогонии и онтологии. Различие между принципами изобразительного искусства, по крайней мере, между христианским искусством и искусством Ислама.
АА: .Децентрализация мышления в культуре Ислама (апелляция к стререотипу, а не прототипу, принцип расподобления, т.е. позиция интерпретирующего сознания между тождеством и подобием), - не спровоцировано ли всё это генетически особенностями арабской письменности? Я имею ввиду частеречевую неразделимость смыслового ядра в арабском языке. Например, Вы в своих работах описываете явление редукции. Корневая форма, которая выражается буквально несколькими буквами, в ней не отделены акт предикации от акта номинации?
ШМ: Эти несколько букв задают пра-смысл. Они вокруг себя группируют сферу значений. И в зависимости от подстановки тех или иных букв, смысл изменяется. Но слово остаётся тем же. Это семантический корень, определяющий семантику всей сферы, всего шлейфа смысловых обертонов.
АА: Читая Ваши книги, приходишь к выводу, что Ислам - это не только религия и не столько культура, но и способ мышления и что-то ещё сверх того (Даже слово мышление сужает это понятие). Чем же является Ислам для Вас?
ШМ: Во всём мире, кроме России (я имею в виду Западную Европу), слово Ислам пишется с большой буквы, а христианство - с маленькой. Потому что Ислам - это понятие, Иудаизм и Христианство - это названия религий, а Ислам - это и название религии, и нечто больше того. Вера (иман) занята исключительно транцензусом, а попросту, отношениями между Богом и Человеком, преимущественно по вертикальной оси. Ислам же является мерилом онтологической позиции Человека, преимущественно по горизонтальной оси. Не зря ведь раскинувшееся пространство мира Ислама перебивается уходящими в небо башнями минаретов. А там, где мы издали видим минарет, подойдя чуть ближе обнаруживаем мечеть, дом Бога, место утверждения основ вероисповедания. Если перевести сказанное на язык образов, то можно уподобить Ислам прозрачной пелене, за которой таится вероисповедное начало Ислама. Кстати, образ пелены, вуали постоянно преследует мусульманина даже в его частной жизни. Женщины укрываются вуалью, их не скрывают, а сокрывают от посторонних глаз. Интересно, что и в Европе женщины света стали укрывать лицо вуалью только после знакомства и увлечения европейцев с восточным миром, начиная с романтизма.
Вера (иман) является сердцевиной Ислама, его непоколебимой интериорностью. Соответственно, вера есть лишь часть Ислама, важнейшая, интегральная, предопределяющая, но только часть. Вера, взятая в ее целостности, и есть Ислам, но Ислам - это не только вера. Ислам понятие более общего характера. Вера - это твердое внутреннее убеждение, а Ислам - это внешняя манифестация этих убеждений. Подтверждением этого положения считаются следующие строки из Корана: «Арабы говорят: мы веруем. Скажи: вы не уверовали, а покорились Исламу» (49:14).
Божественно-унифицированного языка у иудеев и христиан - нет, поэтому Откровение - Библия - переводится на разные языки. Можно перевести и Талмуд. Коран перевести нельзя. Коран - принципиально непереводимый текст. Поэтому не стихают споры между умными, образованными переводчиками Корана и их критиками.
Сакральным языком Ислама является арабский язык. Это божественный язык. Именно поэтому с этого языка невозможно перевести.
Ислам - это мировоззрение, основанное на Откровении, это Богооткровенная религия и культура на священном языке.
В средневековье персов такая позиция мало устраивала, и тогда они придумали хадис, приписав это словам Пророка, что арабский - это божественный язык, а персидский - это язык ангелов.
АА: Можно сказать, что эта широта мировидения не помешала Вам отдать предпочтение определённой религии?
ШМ: Я же занимаюсь не философией, а наукой. Философ может отражать в письме мировоззрение. К примеру, Бердяев - он какой есть, такой он и в своих книгах - вспыльчивый, непримиримый, верующий человек. Он должен был уехать отсюда, и он уехал, его выдворили. А я учёный. Я стараюсь смотреть на вещь непредвзято, делаю всё, чтобы увидеть вещь. Гоню от себя всё, что я знаю.
Сейчас я занимаюсь кошками. Я «убираю» всё, что я знаю о том, какое значение имела кошка в Египте, в Исламе, в Европе, - эти знания могут мешать. Я должен посмотреть и увидеть их совершенно другими глазами, что очень похоже на философию. И быть может в этот момент мои внутренние пристрастия могут проявиться.
А в том, что Вы читали - это и я и не я. И это не значит, что я хорош. Быть может, совсем наоборот. Это может говорить о том, что я двуличен.
Я всегда объяснял студентам: вы не имеете права говорить о том, что это искусство хорошо, а это плохо. Такие оценки недопустимы. «Это мне нравится, это мне не нравится»,- вот позиция. И очень часто бывает, что эти оценщики исчезают, их нет, а то, что они назвали плохим - остается и радует людей, которые считают это хорошим.
Я занимаюсь поэтологией искусства. Законами управления искусства, законами того, как это искусство делается - риторикой, этикой. Вот эти вещи в поле моего зрения. Я хочу написать книгу, - не знаю, хватит у меня сил на это, - «Универсальная поэтика искусства» - то, что начал делать Александр Николаевич Веселовский, но не закончил. Это большая работа. Всё что я делал до сих пор можно назвать подготовительной работой, это подготовительные книги, подготовительные статьи, но я ещё не готов.
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
|
