|
|
Теория музыки
О ТРЕХ ОСНОВАНИЯХ ТЕОРИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ ФОРМЫ. ч.2
Автор: Т.Ю. ЧЕРНОВА Город
: Moscow Страна : Russia
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
Второй принцип можно было бы определить словами Вл. Соловьева: "простор бытия", которые он относит к красоте мира. "Простор бытия" - это "полная свобода составных частей в совершенном единстве целого" 84. Со стороны звукового ряда он предстает как естественность, органичность звукоинтонационного движения, как равновесие частей и целого, их "независимость" от "произвола" авторских, исполнительских, слушательских намерений. Со стороны образной музыкальная интонация являет собой в этом смысле полноту, интенсивность и свободу душевной жизни, столь характерную для художественной реальности.
Третий и главный принцип музыкальной формы - "бытие в высшем". По отношению к звукоинтонационности это означает ее "пронизанность" человеческой одушевленностью как высшим для нее началом бытия. Звуки, конечно, могут интонационно сопрягаться с различными проявлениями мироздания, но для них, как и для всей неодушевленной части творения, цель устремлений – личный человек. Еще в Книге Екклезиаста можно было прочитать, что Бог сделал мир прекрасным и вложил его в сердце человека.
"Сердце" в православной традиции – духовное средоточие человека, "глубинная сущность, "орган" высшего ведения и Богопознания, сверхразумный исток желаний, мыслей и действий" 85. Следовательно, "направленность" звукоинтонаций на человека имеет в виду такое человеческое "восприяие", такие "чувства" и "мысли", которые стремятся к одухотворению. Именно данное качество присуще образной стороне музыкально-художественной интонации. "Дух в душе" или "душа в духе" - так определил это качество свт. Феофан Затворник.
Как видим, три принципа формы действуют в согласии и во взаимопроникновении, а также в полном соответствии со своим прообразом. Последний восходит в конечном счете если не к божественным действиям и глаголам (идеям), к "оценке" Самим Богом сотворенного Им первозданного бытия86, то к человеческой памяти об этом бытии и чаяниям жизни будущего века. Эта жизнь есть "то, для чего создан мир, то, для чего создан каждый человек, то, для чего существуют все культуры, все цивилизации" (протопресвитер А. Шмеман). Она – то, для чего существует всё (в том числе и музыка), а именно – всеобъемлющая абсолютная ценность, абсолютная полнота бытия.
Музыкальная форма созидает музыку как предчувствие и отблеск такого бытия. Она открывает нам лик красоты, ибо красота – возгорание на земле небесного огня, просияние смысла, явление совершенства – и есть действие формы, результат формообразования. Оформленная (в собственном смысле слова) музыкально-художественная реальность свидетельствует и об Источнике красоты, побуждает к Его взысканию, оплакивает Его сокрытие.
"Абсолютная полнота бытия", будучи запечатленной, отображенной в музыкальной форме, составляет истинное ее содержание. Форма и содержание настолько тесно спаяны друг с другом, что их, действительно, нелегко разграничить87. Форма – это образ, содержание же - то в образе, что можно было бы назвать собственно отображением. Чтобы пояснить данное различие, удобно прибегнуть к известному примеру: взгляд на сад через оконное стекло, "видящий" не только сад, но и само это стекло, есть форма; "видящий" только сад, "без" стекла, есть содержание. Содержание, следовательно, это форма в таком ракурсе, который ставит ее непосредственно "лицом" к отображаемому.
И вот здесь необходимо сделать существенное замечание: "образная" и звуковая стороны интонации не выступают друг относительно друга в роли музыкального содержания и формы; они лишь слагаемые музыкального материала, составляющие целостной интонации. Важно понять, что выразительность звуков по отношению к "образам" – иная, чем тех и других по отношению к подлинному содержанию – отображению "абсолютной полноты бытия". Для последней они суть разные материальные проявления, носители формы. Между собой же они – лишь знак и его значение. Конечно, их собственная семиотическая связь неимоверно сложна, что, наряду с действительным отношением содержания и формы, также характеризует специфику музыкальной художественности. Но как бы эта связь не отличалась, например, от отношения звуков к нотным знакам, тем не менее, это – явления одного и того же порядка, одной и той же – знаковой – природы.
"Образы" и звуки88, выполняя одинаковую роль по отношению к отображению "абсолютной полноты бытия" как содержанию произведения, равны по значению. То, что звуки одновременно являются особыми знаками "образов", нисколько не умаляет их значимости как носителей формы, по сравнению с этими последними. "Образы" – не важнее звуков; не случайно, звуковое проявление формы порой выступает в произведении на первый план. Первый, но не единственный. То же самое случается и с "образами", что не всегда необходимо числить по ведомству программности; соотношение двух сторон интонации, двух материальных носителей формы вполне комплементарно.
К связи содержания и формы не принадлежат также и различные способы существования музыкального произведения: как авторской эвристической модели, как готового результата творческой деятельности, но "пребывающего" в авторском сознании, или в сознании слушателя, или в процессе реального звукового становления. Не принадлежат в той же мере, что значение и знак, вещь и ее структура, или целостная организация и организуемый ею материал. К сожалению, эти важные различия еще не всегда имеют место в теоретическом сознании, в частности, музыковедческом. Они, конечно, нуждаются в специальном осмыслении и обосновании, которому здесь, разумеется, не место. Для нас достаточно на них лишь указать и констатировать, что отношение содержания и формы отличается от всех здесь перечисленных, имеет свою специфику.
Можно ли одним словом выразить сущность музыкальной формы в том понимании, о котором сейчас идет речь? Да, можно; и слово это – песнь. Действительно, песнь и в тесном (музыкальный жанр), и в широком, "метафорическом", смысле слова (например, песнь души) нераздельно сопрягает различные стороны бытия; ей присуща как бы непреднамеренная, непринужденная, естественная слаженность; она являет собой результат озарения, состояние открытости высшему. Но не таково ли истинное предназначение музыки, ее исконный лик, коренная форма89?
Звучащая песнь возникает под воздействием душевного движения, и тем самым, включается в иерархию песней. То же самое можно сказать и о беззвучной песни человеческого сердца – высоком внутреннем состоянии полноты, покоя, благодарения, ликования, хвалы90: выше нее по "рангу" разве что песнь ангельская, которой мы лишь "припеваем" 91. Все творение в целом – "дивно составленная песнь в похвалу всемогущей Силе" (св. Григорий Нисский).
84Вл. Соловьев. Красота в природе. – В кн.: Вл. Соловьев. Сочинения в двух томах. Том 2. М., 1990, с. 361.
85 Л.И. Василенко. Краткий религиозно философский словарь, с. 192.
86"И увидел Бог, что Он создал, и вот, хорошо весьма" (Быт. 1: 31).
87Тем не менее, форма, конечно, не является "монокатегорией", ибо "форма сама по себе, то есть без содержания, есть бессмыслица". ( Вл. Соловьев. Критика отвлеченных начал. – В кн.: Вл. Соловьев. Сочинения в двух томах. Т. 1. М., 1990, с. 681).
88 Не будет лишним еще раз напомнить, что под "звуками" и "образами" понимаются соответственно звукоинтонации и интонационно-образные комплексы; единство интонации разорвано быть не может.
89 "Из первоначальной связи речи и пения ("Говорить и петь было вначале одно дело" - Львов Н.А., 1955, с. 38) произошла самая коренная Ф.м. … (музыкальная форма – Т.Ч.) – песня, песенная форма, объединившая в себе также т чисто поэтическую, стиховую форму". – Ю.Н.. Холопов, статья "Форма музыкальная" в отечественной Музыкальной энциклопедии, т. 5, ст. 879.
90 "Ты еси утверждение притекающих к Тебе, Господи, Ты еси свет омраченных, и поет Тя дух мой" (Канон Ангелу хранителю, песнь 3, икос); "Бдети кпесни укрепи, уныния сон отгоняющи" (утренняямолитва ко Пресвятой Богородице); "немолчновоспоим сердцем и усты, Богородицу сиюисповедающе (вечерняя молитва св. Иоанна Дамаскина); "да песнопоеши житием Твоим святое имя Божие" (из акафиста св. мученице Татиане, икос1).
91 "Со бесплотными Твоими слугами смея припевати Ти и аз" (Канон Святому Духу св. Максима Грека).
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
|
