|
|
Теория музыки
СТИЛИСТИКА МУЗЫКАЛЬНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Автор: Евгений НАЗАЙКИНСКИЙ Город
: Moscow Страна : Russia
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
Список птиц в партитуре содержит 38 названий.
Мессиан советует оркестрантам перед разучиванием партий походить в лес и послушать, как на самом деле поют птицы. Совет этот, конечно, экстравагантен, но чего только не делают музыканты ради идеи!
Какими же способами осуществляется возвышение звуковых впечатлений в музыке?
Техника довольна проста. Характерный ритм и общие контуры звуковысотной линии копируют реальное звучание, но при этом подчиняются требованиям музыкальных систем метра, лада, строя, гармонии.
За основу узнавания часто берется характерный ритм естественного звукового или пластического, двигательного прототипа. Так, движения бабочки у композиторов берутся в трех основных формах — порхающие перелеты, плавное восходящее или нисходящее парение, и вздрагивание крылышек сидящей бабочки.
Примеры такого рода имитаций, как уже говорилось, во множестве можно найти в цикле «Бабочки» Р. Шумана и в упоминавшейся пьесе Э. Грига.
Птичье пение, как и звуки многих насекомых, вряд ли во всем своем разнообразии могли быть аналогом музыкальных тонов. Пение птиц в подавляющем большинстве случаев идет в ином масштабе времени — с темпом, превышающим нормальное движение кантиленного звукоустойчивого интонирования, хотя некоторые птицы дают достаточно доступные слуховому человеческому постижению звуки устойчивой высоты — крики перепела, звуки монотонно чирикающих пташек. Цикады, сверчки порождают тремолирующие, но стабильные звуки.
Существует немало различных природных источников звука, отличающихся звуковысотной определенностью и устойчивостью, хотя и относящихся к источникам естественным, не обработанным рукой человека. Это свистящие звуки различных естественных полостей, производимые движением ветра, возможно — звуки капель воды, возбуждающих колебательный процесс в водном резервуаре, это — звуки звенящих высушенных стеблей, наконец — многочисленные звуки насекомых и птиц.
Такие звучания фиксировались слухом как предметные, соответствующие упругим, твердым, стабильным по форме телам.
Но все эти устойчивые звуки вряд ли расценивались бы как тоны. Они оставались еще звуками с устойчивыми во времени качествами окраски, высоты, громкости. Осмысление их как тонов осуществлялось благодаря голосовому интонационному опыту, помогавшему в комплексе качеств выделять высоту как носитель интонационного смысла.
Иначе говоря, звукоизобразительность в музыке приобретает обобщенный жанровый оттенок всегда благодаря опоре на собственно музыкальные жанровые начала, на использование музыкальных лексем, кинем и интонем. И лишь очень условно можно говорить о живописности, картинности, пейзажности как о собственно жанровом начале. Очевидно, что с нею связана и пасторальность, и современные опыты воссоздания в музыке природы, тишины, покоя, но также и воспроизведение шумных урбанистических эффектов.
ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНАЯ СТИЛИСТИКА
Здесь на примере повествовательного жанра баллады мы рассмотрим, как проявляет себя историческая логика развития жанров, приводящая к формированию обобщенных жанровых начал.
В XI — XIII вв. в Европе баллада была известна как повествовательная песня, сопровождаемая танцем. Обосновавшись сначала во Франции, она постепенно распространилась по Европе — в Италии, затем — в Англии.
В XII-XIV вв. баллада появилась в Скандинавии. Правда, от этих времен не осталось ни одного полного образца. Сохранились лишь фрагменты более поздних текстов — строфа датской баллады на карте Гренландии 1425 г., припев баллады, вписанный в качестве пробы пера в рукопись 1454 г.... В 1565 г. был издан сборник Веделя «Сто избранных датских песен о различных замечательных подвигах и других необыкновенных приключениях».
Но систематическое собирание образцов народного творчества началось лишь во второй половине XVIII в. В 1765 г. в Лондоне Томас Перси опубликовал «Реликвии древней английской поэзии». Сборник был переведен в Германии и вызвал расцвет профессионального балладного творчества, у истоков которого стоял Бюргер со своей знаменитой «Ленорой» (1773). Вслед за ним к балладе обратились Гёте, Шиллер, Виланд, Эшенбург, затем — в XIX в. — Брентано, Эйхендорф, Гейбель, Геббель, Мёрике, Уланд...
К эпохе романтизма баллада значительно изменилась. Она как бы родилась заново и впитала представления о мире, сказания, легенды северных народов, Шотландии, Скандинавии. В истории баллады для исследователей XIX в. образовался заметный перерыв, отделяющий французскую и итальянскую баллату от более поздней северной народной баллады. Но именно эта новая баллада и оказалась источником, питавшим творчество романтиков — поэтов, композиторов.
Эта баллада представляла собой стихотворение-рассказ, иногда диалог (шотландские баллады «Эдвард», «Лорд Рональд»). Повествовательное начало в ней выражено достаточно ясно, однако большое значение имеет сама сюжетная сторона — цепь событий, о которых рассказывается.
Действие в балладе развертывается быстро и лаконично, предстает как череда событий. Начинается повествование чаще всего с кульминационного момента, продвигается толчками — сюжетным замедлителем является припев. Лаконизм характеристик и описаний очень важен, ибо дает простор воображению слушателей, чем определяется особый завораживающий модус повествования. Большое значение в балладах имеет элемент страшного, зловещего («Ленора», «Мальчик на болоте»). Распространены сюжеты, связанные с привидениями, с вставшими из гроба мертвецами. Такова, например, народная норвежская баллада «Мертвец», где зловещий припев «Тайное быстро становится явным» повторяется после каждой строфы. Впрочем, сюжеты народных баллад могут быть самыми разными.
В. Кайзер — один из исследователей этого жанра — выделяет по сюжетному критерию семь типов: баллады духов, судьбы, волшебные, ужасов, исторические, рыцарские, героические.
В скандинавской балладе М. М. Стеблин Каменский вслед за Грунтвигом8 разграничивает пять типов: героические, легендарные, исторические, сказочные и рыцарские баллады.
Характерным для исторических баллад зачином являются формулы, с самого начала отсылающие слушателей к далекому прошлому, в котором выхвачено какое-то определенно-неопределенное время — как-то раз, однажды, некогда, когда-то и т.п.
Такие формулы встречаются и в старинных народных, и в литературных, поэтических балладах. Мы находим такие формулы, например, в балладах Жуковского: «Раз в крещенский вечерок девушки гадали» («Светлана»), «Раз Карл великий пировал» («Роланд Оруженосец»).
В Большой балладной книге9 один из разделов озаглавлен заимствованной из баллады К. Моргенштерна начальной строкой Es war einmal ein Lattenzaun. Там же находим зачины: Es war ein Konig Milesint (Мёрике), Es stand in alten Zeiten ein Schlo? (Уланд), War einmal ein Revoluzzer (Мюзам), Es waren einmal Bruder und Schwester (Гласбренер).
В сказках подобные зачины встречаются чаще («Было когда-то на свете двадцать пять оловянных солдатиков» — Андерсен).
Впрочем, средневековая европейская баллада во многих своих образцах была эпической песней, сопровождавшейся танцем. Она была хороводной. Строфы текста чередовались с хоровым пением и танцевальным шагом. В дальнейшем от хора в балладе остался лишь самостоятельный по тексту припев, выделяющийся повторяемостью. В художественной же поэтической балладе и он мог быть опущен как элемент устаревшей строфики.
8 Николай Фредерик Северин Грунтвиг (1783-1872) известен как датский поэт, а кроме того, как священник.
9 Das groβe Balladenbuch. — Berlin, 1965.
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
|
