|
|
Конференции
ИДЕНТИФИКАЦИЯ, ПОСТМОДЕРН И ПЕРСПЕКТИВА ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Автор: Георгий КНАБЕ Город
: Москва Страна : Россия
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
::
10
::
11
::
12
::
13
Намеченные выше тенденции в понимании идентификации характерны для постмодернистской цивилизации в целом - не только в США, но также за их пределами. Если не для массового народного сознания, то для ученой традиции Западной Европы один из важнейших источников культурной самоидентификации - общее происхождение от античного Рима и сохранение его наследия в последующей культуре. Чувство это опирается на бесспорную преемственность и бесчисленные факты от романских языков в одних странах и мощный романский слой в языках других, на latinitas как характеристику средневековой цивилизации и слагаемое католицизма вплоть до наших дней, на материальные следы римской культуры, которыми испещрен пейзаж от Гибралтара до Эльбы и о которых говорят не только гиды приезжим туристам, но и учителя в школах каждому местному ребенку с первого класса - опирается на факты, которые на этих землях концентрированы, но за пределами de lEurope des européens встречаются все реже и все меньше способствуют общественно-исторической идентификации образованного слоя.
Разоблачению римского наследия как основы западно-европейской идентификации, исходя из усмотрения в ней неприемлемого конфликтно-репрессивного подхода к проблеме "свой" – "чужой", сейчас посвящается все большее количество публикаций. Одна из самых характерных - книга французского востоковеда и историка культуры Реми Брага "Европа. Римский путь" (русский перевод – Долгопрудный, 1995)
Основная мысль книги состоит в следующем. Если корень Европы – древний Рим, а историческое предназначение Рима состояло в создании империи, т.е. в передаче своего культурного потенциала провинциям, все новым и новым странам и народам, и в усвоении в свою очередь их потенциала, то суть и смысл исторической роли Рима - в том, что он постоянно утрачивал свою исходную, собственно собственную специфику, неуклонно переставал быть самим собой, чтобы раствориться в бесконечном этническом и культурном многообразии Средиземноморского мира. Только процесс утраты самого себя и означал для Рима "быть самим собой". Европа идет по "римскому пути" в том смысле, что принцип ее цивилизации – тот же: постоянная открытость, самораспространение на все новые территории и самообновление за счет поглощения новых типов культуры, новых культурных миров – прежде всего арабо-исламского и христиански-библейско-иудейского. Быть Европой означает то же, что быть Римом - неуклонно выходить за свои границы, растворять свое историческое ядро и изначальный смысл культуры в бесконечности окружающего мира, сохранять себя и быть собой лишь в процессе утраты себя, в вечном стирании грани между "своим" и "чужим".
"Наше утверждение, согласно которому мы – римляне, направлено прямо против утверждения, согласно которому мы можем идентифицироваться с великими предками. Дело не в том, чтобы претендовать, а в том, чтобы отказаться <...>. Европейская культура, строго говоря, никогда не может считаться "моей", ибо она представляет собой всего лишь путь, снова и снова восходя по которому к истокам, убеждаешься в том, что они лежат вне ее <....> Именно это обеспечивает Европе возможность выживания. Нехорошо постоянно, снова и снова, убеждать себя в величии своего славного прошлого", ибо "поддаешься соблазну объяснить всё тем, что "другой" очень уж посредственен, не заслуживает внимания".
Здесь не место объяснять - вернее: повторять - бесспорную и очевидную истину, согласно которой коренное свойство римской цивилизации – органически усваивать инокультурный опыт, но - пока Рим оставался Римом - никогда не растворяться в нем. Равно как римлянство или, вернее, латинство Европы тоже выражалось, вопреки мнению исследователя, не в экспансии как растворении в инородном, а в сохранении своих начал во взаимодействии с инородным. Достаточно заглянуть в любой учебник, заслуживающий этого названия.
Важность и интерес всего этого построения в другом. В том, что оно "направлено прямо против утверждения, согласно которому мы можем идентифицироваться с великими предками". Почему? Не потому, что подобный вывод опирается на факты и их анализ, на проверенные и беспристрастные выводы, а потому что подобная идентификация представляет собой ценность, признание же такой ценности "моей" предполагает, что "другой", не связанный с антично–римской традицией, ее лишен, а значит, дискриминирован и репрессирован, что с нравственной точки зрения недопустимо. Протест против идентификации здесь, как и в предыдущих случаях, не исходит из реальной истории, но диктуется императивом, заданным постмодернистской матрицей.
После американских университетов и римской Европы - в Москву. Летом 1999 года здесь состоялся в рамках XXXI Международного кинофестиваля «круглый стол» кинокритиков по теме: «Национальное: достояние или обуза». Материалы опубликованы в журнале «Искусство кино» (почему-то без номера; дата подписи в печать - 7 апреля 2000 г.). В центре обсуждения естественно оказался вопрос о национально-культурной идентификации. Общее мнение склонялось к тому, что она существует сегодня как пропагандистский символ, поддерживаемый и насаждаемый правительствами, либо как "национальный голос", слышный и воспринимаемый лишь в интернациональной партитуре современного киноискусства. Правда, двое из них - немец Ханс Иоахим Шлегель и азербайджанец Рустам Ибрагимбеков, говорили о такой глобальной унификации и стирании национальных различий, а тем самым - и об утрате национальной субстанции культуры (включая, по-видимому, и такой ее признак как местная идентификация) как о страшной угрозе, нависшей сегодня над миром и его искусством. Однако, при всех подобных различиях, с бóльшими эмоциями или без них, в одном участники многонационального «круглого стола» были едины: в современном мире культурно-национальная идентификация как предпосылка, как потребность и реальность киноискусства находится в стадии исчезновения. Вывод этот, как видим, не противоречит данным о тенденциях, существующих в современной исторической науке и в «мультикультуральном» общественном мнении университетской молодежи.
Те же тенденции ярко представлены в искусстве постмодерна. Ограничимся одним примером - по-видимому, достаточно показательным: экспозицией совсем недавно открытого Музея современного искусства города Хельсинки в Финляндии.
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
::
10
::
11
::
12
::
13
|
