|
|
Конференции
ИДЕНТИФИКАЦИЯ, ПОСТМОДЕРН И ПЕРСПЕКТИВА ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Автор: Георгий КНАБЕ Город
: Москва Страна : Россия
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
::
10
::
11
::
12
::
13
.... Мы едем в машине по Гарцу. За рулем - мой приятель, немецкий врач, родившийся, выросший и доныне практикующий в здешних местах. Сбились с дороги, и он начинает расспрашивать встречных прохожих. Ответы вежливые, но холодно отрицательные: "Нет, нет, не слыхали, не знаем; ничего такого, что вам нужно поблизости нет". Генрих переходит на диалект, и всё сразу чудесным образом преображается. Улыбаются, зовут соседей, хорошо знающих эти места, что-то припоминают: "Да, да. Там еще до войны парк был. Поезжайте прямо, там будет сторожка. В ней живет одинокий такой чудаковатый старик, зовут Франц. Он покажет, как проехать дальше".
Ситуация эта на языке общественных наук рассматривается как проявление «коммунитаризма» - слова, как будто специально придуманного, чтобы выразить диссипативную структуру, заменившую идентификацию. Размывание этой последней (не напоминая о круглом столе кинокритиков 1999 года, про который шла речь выше) было признано ясно и единодушно в ходе интернациональной дискуссии, ей посвященной в 1970ых -1990ых годах (итог и краткое изложение см.: Клаус Пеппель. Коммунитаризм и либерализм, или чем объединяется общество // Современные стратегии культурологических исследований. Труды Института Европейских культур № 1. - М., 2000). Столь же ясно предстали причины: атомизация капиталистического общества, усиленная рейган-тэтчеровской либеральной экономикой восьмидесятых годов; диагноз: ощущение потери общности, и , в виде реакции, - тоска по сообществу, отсюда - "необходимость идентификации с каким-либо сообществом, культурой или традицией"; фрустрация: широкое введение лозунгов идентификации в программы политических партий и в официальный имидж общества для придания им "человеческого лица", что сразу официализировало ее и лишило того "сердечного элемента", который и вызвал потребность в ней; "диссипативная" компенсация: усиление регионализма, который вроде бы и рождает и укрепляет ощущение "своего среди своих", но которое не может реализоваться, находясь в противоречии с реальным бытием и функционированием больших централизованных государств.
Прохожие, которые показывали нам дорогу в Гарце, заслышав диалект, ощутили себя частью малого, лингвистически и исторически сплоченного целого, и в сердце у них что-то откликнулось на вечный и непреложный зов идентификации. Это всё тот же зов, да не та же идентификация, - "диссипативная". Они ездят на работу в большие города за пятьдесят, семьдесят, сто миль, по дороге заправляются у бензоколонок, которые обслуживают (и которыми нередко уже и владеют) арабы или негры, раз в неделю перезваниваются с сыном, уехавшим на заработки в Америку; местное кафе, стилизованное под средневековый немецкий погребок, обслуживает туристов, которые приехали по Шёнгенской визе и расплачиваются общеевропейскими деньгами. И в самом переходе на диалект есть уже что-то игровое, но еще такое отрадное!
Но такой отрадной идентификацией местная солидарность не исчерпывается. Если в воздухе эпохи различение своего и чужого все более настойчиво воспринимается как нравственно недопустимое, как мировоззрение "ностальгирующих реакционеров", идентификация начинает вставать на свою защиту. Приязнь к своим начинает осложняться неприязнью к чужим, а консолидация отдельных этнических или локальных групп оборачивается обострением этнической розни, в корне подрывающей идентификацию в ее исходном и основном значении. Достаточно вспомнить о каталонцах и басках в Испании, о фламандцах и валлонцах в Бельгии 1970ых годов, о схизме промышленного Севера и отсталого сельскохозяйственного Юга в Италии, об этнических конфликтах в бывшей Югославии и т.д. Не берусь утверждать, но складывается впечатление, что те же последствия приносит политкорректность в США: я политкорректен, я проповедую нейтрализацию оппозиции «свой» - «чужой» и отказ от всякой идентификации. Но только до тех пор, пока мне не встретится Другой, не политкорректный. Если он не политкорректный, значит единственное, что я в нем могу увидеть - что он white and male. Вся оппозиция тут же обретает предельную остроту и конфликтную агрессивность: "она не может ни критиковаться, ни сдерживаться рациональными аргументами". Идентификация должна остаться, чтобы сохранить свой исходный культурный и гуманистический смысл - и чтобы лишиться его в процессе такого сохранения.
Расхождение между этими двумя векторами разлагает органическое, культурно-историческое двуединство идентификации, все более остро сталкивая ее остаточный гуманистически окрашенный образ с образом, в котором идентификация утрачивает смысл и становится прикрытием антикультурных инстинктов. Первый из них представлен существованием и психологией «воображаемых сообществ», второй - симулякрами, рассмотрение которых, как мы вскоре увидим, есть основания вынести за рамки раздела о постмодерне в самостоятельный «Эпилог»
«Воображаемые сообщества» (Imaginary [или invented] communities) - понятие и термин, широко распространившиеся в последние 10 - 20 лет после работ английского историка Эрика Хобсбаума для обозначения материальных и духовных форм культуры, призванных восстановить распавшуюся связь с прошлым ради придания весомости и престижа традициям и воссоздания ощущения идентификации - уже утраченного и еще востребованного. Такое движение в культуре существовало всегда от стилизации Ранней римской империи под тон и порядки архаической республики вплоть до "античного маскарада" французской революции 1789 - 1794 годов или (пример, приводимый самим Хобсбаумом) до неоготики в архитектуре второй половины 19 века. Отличие современной практики воображаемых сообществ и ее идеологического оформления принципиально отличается от таких прецедентов тем, что, разворачиваясь на фоне постмодернистской дискредитации всяких традиций и всякой идентификации, она приобретает игровой характер, еще более подчеркивая утрату допостмодернистских форм и ощущений исторической жизни и - одновременно искреннюю и элегическую, но и карнавальную - потребность снова и снова пережить их.
Самые расхожие примеры - распространение стиля «ретро» в оформлении вещной и материально-пространственной среды в 1970ые годы, массовое переименование городов и улиц в России в постсоветские годы или столь же массовое официальное объявление "историческими" любых сооружений старше 50 лет в Англии. Но наверное особого внимания заслуживает пример, который при всей своей уникальности особенно полно раскрывает смысл и форму воображаемых сообществ, тенденцию, в них заложенную. Речь идет об обнаружении жителями канадского городка Труа Пистоль своего "баскского" происхождения.
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
::
10
::
11
::
12
::
13
|
