|
|
Наследие
ЛОСЕВ В МОСКОВСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ
Автор: Юрий ХОЛОПОВ Город
: Москва Страна : Russia
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
1953 — После 23 лет молчания: издана печатная работа Лосева «Олимпийская мифология в ее социально-историческом развитии» (ВУЗ МГПИ им. Ленина, т. 72). Далее вал печатных трудов Лосева, по сей день, в том числе переиздания МПЛ (1990,1995) и публикация книги «Античная музыкальная эстетика» (1960), двух больших работ о Вагнере (1968, 1978) и еще ряда трудов о музыке. В 70-е годы тема «Музыкально-философская концепция А. Ф. Лосева» введена в вузовскую программу по Музыкально-теоретическим системам (публикация в 1982 году).
14.09.1988 — Кончина А. Ф. Лосева, за 4 месяца до 95-летия, в день св. Кирилла и Мефодия.
2. Лосев в Московской Консерватории
Как уже упоминалось, Е. А. Смыка осветила этот вопрос по материалам архива консерватории (см. примеч. 4). Читатель найдет в ее статье подлинные документы из «Личного дела» А. Ф. Лосева. Автор этих строк в свое время запрашивал его самого о некоторых деталях его пребывания в Московской Консерватории. В письме от 24.04.84 А. Ф. написал, что он был профессором Консерватории (написано - под его диктовку А. А. Тахо-Годи — с большой буквы) «до 1931 г. {81с!} и даже не был отчислен (приказа не было), а фактически перестал преподавать Историю эстетических учений»5. Поразительна дата: Лосев пишет «до 1931 года»! Представьте положение человека, ученого, который вынужден скрывать факты своей биографии, чтобы кто-то (такие нашлись бы!) не стал бы его «раскапывать» на новом витке советской истории6.
В ответ на мой вопрос, не помнит ли Лосев, в каком классе (помещении) консерватории были его лекции, он написал: «Лекции я читал в классе теории музыки, но слушатели были и из других классов». По-видимому, выражение «в классе теории музыки» в этом контексте означает специализацию, а не помещение. Но возможно, что и класс-помещение по традиции был тем же; тогда это нынешний 9-й класс7.
Вспоминает Лосев и посещавших его лекции: «Из учеников дружен был с С. С. Скребковым». Это первый, кого он упоминает. Назовем несколько имен консерваторских музыкантов в связи с Лосевым.
2.1 Сергей Сергеевич Скребков8, 9
В статье Д, В. Джохадзе о Лосеве, несомненно опирающейся на информацию от него самого10, о Скребкове говорится как о «близком ему по духу и по теоретико-эстетическим взглядам» (с. 12), «С.С. Скребков в 20-х годах был слушателем А.Ф. Лосева в консерватории», следовательно и в 1928-29 гг. Впоследствии они «собирали материалы для совместного труда по музыкальной эстетике» (там же). Они поддерживали известную идею Лейбница: «Музыка есть арифметика души, не могущей себя самое вычислить»11. Скребкову был близок тезис Лосева о диалектическом совпадении рационального и иррационального. Лосеву Скребков представлялся самым критически мыслящим музыкантом из всех, кого он знал.
2.2 Георгий Эдуардович Конюс12
Если Скребкову А. Ф. Лосев симпатизировал, то Конюса как ученого-теоретика он высоко ценил. В 1921-31 гг. Конюс — руководитель лаборатории метротектонического анализа (то есть согласно его теории) при ГИМНе, таким образом, он сотрудник Лосева. В 1922-29 (то есть точно в годы работы А.Ф. в консерватории) он декан «научно-композиторского» факультета Московской консерватории (1-й период его преподавания в ней начался еще в 1891 году, то есть еще до рождения А. Ф.), Музыкальные сочинения Конюса знал еще П. И. Чайковский (притом дал им высокую оценку), а среди учеников Конюса были А.Н. Скрябин (один из героев мысли Лосева), Н.К. Метнер, Р.М. Глиэр (учитель С.С. Прокофьева и еще много кого), С.Н. Василенко,
А.Р. Рогаль-Левицкий, В. В. Хвостенко.
Напомню, что Конюс — автор одной из выдающихся авторских музыкально-теоретических систем, теории метротектонизма. С ней-то и был хорошо знаком Лосев. В книге МПЛ целая IV часть (последняя) посвящена «логической структуре двух основных законов музыкальной формы», из двух пунктов, где 2-й — «Метротектонизм» Конюса (1-й — «золотое деление»)13. (См. во II части настоящей книги). Теорию Конюса Лосев характеризует следующими словами: Конюс «дал великолепную теорию музыкального анализа, приводя как раз к законам равновесия кратных отражений
(у Конюса: «закон отражения временных величин». — Ю. X.) (…) Мне кажется, тут одинаково могут праздновать победу и диалектическая философия, и эмпирическая эстетика, наконец-то подающие друг другу руки после долгих лет вражды и блуждания по темным и непроходимым закоулкам»14. Как один пример «из сотен пьес», проанализированных Конюсом, Лосев приводит схему анализа Антракта к IV действию «Кармен». «Невольно поражаешься универсальностью и красотой числового строения музыкальной формы»15.
В связи с подготовкой (второго) сборника статей и воспоминаний о Конюсе его дочь попросила А. Ф. написать свои воспоминания о нем. Он откликнулся на просьбу и написал статью «Памяти светлого скептика» («светлый скептик» — это Конюс). Организатор сборника, дочь Конюса, статью прочла и прислала автору восторженную телеграмму16. У нас чего только не берут в сборники. Казалось бы, статью столь великого человека, давным-давно реабилитированного должны были бы как говорится, взять, «с руками оторвать». Ведь десятки и сотни работ философа непрерывно выходили из печати, ведь и никакого идеологически порочного «идеализма» и «религиозной мистики» никто бы даже из самых дотошных цензоров и стукачей днем с огнем не сыскал бы в мемуарном материале Лосева. Так нет же! Нашлись — и не у философов или атеистов, а именно в нашей музыкантской среде — какие-то, видимо, весьма могущественные товарищи, которые не пропустили статью Лосева. Кто-то оказался «больше роялистом, чем сам король» (наверное, какие-то «темные скептики»). «Памяти светлого скептика» вышла в 1989 в книге «Что с нами происходит?». Ввел ее туда поэт Владимир Лазаревич Лазарев.
Итак, Лосев о Конюсе в Московской консерватории17. «Первый человек, с которым я столкнулся в Московской консерватории, — пишет Лосев, — был Г. Э. Конюс». Лосев описывает подчас жутковатую атмосферу, царившую в Московской консерватории 20-х годов, во времена насаждения новой, марксистской идеологии, идейного наступления РАПМовцев с их вульгарной трескучей сохмологией. «Теоретики музыки то и дело выступали с требованием запретить:
- Чайковского — за мещанство и нытье,
- Римского-Корсакова — за либеральное народничество,
- Танеева — за академизм,
- Глинку — за романтизм и неоанархизм
- Скрябина — за мистицизм,
- Листа — за пустую и дешевую виртуозность,
- Вагнера — за фашизм,
- Шопена — за салонщину»
«Конюс, сам композитор и сам теоретик, глубочайшим образом скептически относился ко всем этим праздным и дилетантским [эстетическим] теориям и постоянно взывал к изучению самой музыки, а не к изучению побочных и несущественных ее сторон».
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
|
