|
|
Конференции
ПРОБЛЕМА НАУЧНОГО ПРИОБЩЕНИЯ К НАРОДНЫМ РЕЛИГИОЗНЫМ ЗНАНИЯМ. АДЕКВАТНОСТЬ ВОСПРИЯТИЯ ТРАДИЦИОННЫХ ЗНАНИЙ КАК УСЛОВИЕ ИХ СОХРАНЕНИЯ
Автор: Алла ЧАСОВНИКОВА Город
: Москва Страна : Россия
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
Русская традиционная культура в фундаментальных своих чертах является материализацией мировоззрения народа, который сам себя идентифицирует как “христианский” (“крестьянский”). Но до сих пор отношение к христианской образности в народной культуре и вообще к народной религиозности в наших гуманитарных науках в основном остается таким же, как это было сформулировано еще Веселовским, что в созидании народной культуры “христианство участвовало лишь материалами, именами, а содержание и сама постройка выходили языческие” 4. Такая позиция связана с “прохладным” отношением к христианской проблематике и христианству вообще, как то сложилось еще в либеральной науке ХIХ века и наследовавшей ей атеистической науке ХХ века. Такой предвзятый подход часто определял отношения к народным текстам, содержащим христианскую образность и представления, как поздним и малоинтересным; собиратели зачастую такие тексты не записывали; хуже того, в угоду своим идеологическим или научным представлениям тексты могли даже намеренно искажаться. До сих пор бытует традиция упорно видеть в христианском - языческое, в христианских святых - языческих богов и т.п.
Тут надо различать. Если, например, ставится задача реконструкции архаических представлений - то это вполне корректная цель исследования и не может вызывать никаких возражений. Возражение вызывает изначальная установка , что при изучении народной культуры, “при анализе обрядов необходимо отделить их древнюю основу от поздних церковных напластований” 5. Такой концептуальный подход описывает не реальную культуру, не действительное ее содержание, а гипотетическую пракультуру, не просто игнорируя христианские смыслы, но навязывая народной культуре неактуальные для нее идеи как актуальные. Ведь, например, для крестьян Енисейской губернии в 19 веке, Чистый четверг - не потому чистый, что с ним связаны некие языческие очистительные обряды, а потому, что в этот день “Господь мыл ноги ученикам” 6, как они сами объясняли, и это представление является актуальным, ценностным, и именно это представление никогда серьезно научно не анализируется. Получается, что народ “не ведает, что творит” - так расходится его “сознание” с “подсознанием”, т.е. христианское самосознание народа с якобы языческой сущностью его культуры. Проблема прочтения христианского содержания народной культуры - это еще и вопрос исследовательской богословской эрудиции, достаточная компетентность в христианской догматике, что объективно является большой проблемой для целого поколения ученых государственно-атеистической советской эпохи. В целом, взгляд на русскую народную культуру, сознательно игнорирующий ее христианское содержание - есть свидетельство восприятия этой культуры “извне”, не по ее собственным законам. Он некорректен и с этической и с научной точки зрения (и как свидетельство неуважения к самим носителям культуры, их самоопределению и как проявление устаревшей методологической установки во всем народном априори видеть “языческое”). В итоге мы имеем не изучение традиционных знаний и сохранение культуры, а в результате аберрации восприятия - искажение “информации”, неадекватность восприятия содержания традиционных знаний.
Чтобы проиллюстрировать вышесказанное остановимся на одном примере. Речь пойдет о христианском празднике Входа Господня в Иерусалим, называемым в народе Вербным воскресеньем. Это последнее перед Пасхой воскресенье, которым открывается “страстная неделя”. Сам церковный праздник этого дня посвящен воспоминанию о торжественном входе Господа в Иерусалим, когда Иисус въехал в город на осляти, и народ приветствовал его с пальмовыми ветвями в руках, воздавая царские почести. Потому и назывался этот праздник еще и Пальмовым воскресеньем. На Руси, где пальм нет, очень рано сложилась традиция использовать в качестве аналога пальмовым ветвям - вербные ветки, о чем свидетельствует уже древнерусское название праздника как “Вьрбьница”.
Вербные ветки, освященные в храме в праздник Вербного воскресенья, почитались в народе с особым трепетом, за ними признавалась высшая степень сакральности, наделенности сильными магическими свойствами. Их хранили на божнице в течение года, ими лечили людей и скот, применяли в апотропейных целях, использовали в аграрных и скотоводческих обрядах. Но такие свойства признавались только за освященной в праздник вербой, что должно свидетельствовать о значимости этого обстоятельства. Чтобы обычная верба приобрела свою магическую силу, она должна была “приобщиться” христианскому празднику, “присутствовать” в храме при праздничном богослужения, во время которого вербу окропляли святой водой, читали над ней специальную освятительную молитву, устанавливали в алтаре большую вербную ветвь, а малые ветви раздавали прихожанам.
И вот вопрос - как понимать и интерпретировать народные вербные обряды? Связаны они с религиозной семантикой церковного праздника? Или здесь имеет место только формальная причастность к некой “церковной магии” , призванная лишь усилить изначальную магическую силу вербы, образ и символические функции которой в народном обряде сохраняют свою полную семантическую автономность от христианских смыслов? Может ли свидетельствовать сам факт церковного освящения вербы, используемой потом в народных обрядах, о сущностной (неформальной) связи ее с христианским праздником и с христианскими идеями?
Традиционно в исследованиях о народной культуре церковный праздник Входа Господня в Иерусалим и народный праздник Вербного воскресенья не рассматриваются как единый обрядовый комплекс, игнорируются их возможные семантические связи. Они воспринимаются как “параллельные миры”. Как правило, народное Вербное воскресенье осмысляется как празднование весеннего возрождения природы, вегетации, цветения. В этом контексте верба рассматривается как абстрактный символ роста, плодородия, витальности. В свете этих идей сама народная вербная обрядность этого дня трактуется как архаическая. Но ведь эти, возможно, очень древнего, дохристианского происхождения обряды бытовали уже в христианскую эпоху, их сохранял и практиковал народ крещеный, не только поверхностно приобщенный, но на протяжении многих веков воспитываемый “по духу и букве” христианской веры. Не будем забывать, что праздник Входа Господня в Иерусалим - один из самых почитаемых, так называемых двунадесятых, христианских праздников. Более того, именно церковное богослужение этого дня издревле пользовалось большой любовью в народе. В средние века праздник отправлялся особенно торжественно, для чего был создан специальный церковный чин - действо Хождения на осляти, в котором воспроизводился въезд Иисуса на осле в Иерусалим, причем Иисуса символически замещал патриарх, а его “осла” (лошадь) вел под узцы сам царь. Фигурировало в этом действе и специально устраиваемое и украшенное разными плодами вербное древо, не говоря уже о повсеместно представленных вербных ветках. Путешественники-иностранцы, посещавшие Россию в 16-17 вв., писали о том, что русские люди очень любили присутствовать при этом обряде. Когда действо Хождения на осляти по политическим или религиозным соображениям власти пытались отменить (в эпоху Смутного времени или в период реформы церкви) - это встречало очень сильное народное противодействие: ропот и бунтарские настроения.
Так что же празднуется народом в Вербное воскресенье - весеннее возрождение природы или Вход Господа в Иерусалим?
ПРИМЕЧАНИЯ
4. Веселовский А.Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. // Веселовский А.Н. Соб.соч., т.8, вып.1, Пг., 1921, с.11
5. Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов, 19- нач. 20 в. М., 1979, с.5
6. Харьковский сборник. Вып.7. Харьков, 1893, с. 446
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
|
