|
|
Конференции
ИДЕНТИФИКАЦИЯ, ПОСТМОДЕРН И ПЕРСПЕКТИВА ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Автор: Георгий КНАБЕ Город
: Москва Страна : Россия
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
::
10
::
11
::
12
::
13
Все мы видим в прошлом ровно столько, сколько видит наше время. Описанное движение от образца к копии и от нее к симулякру обнаружено наукой нашего времени в самых разных культурно-исторических ситуациях - в диалогах Платона, в инвентаре древних римлян, в этосе французской аристократии от героического классицизма XVII века к рококо конца XVIII-го. Это движение не было известно прошлой науке, но оно не придумано современными исследователями, а открыто ими - открыто потому, что феномен симулякра введен в их сознание окружающей и формирующей их атмосферой, и они - этот феномен и эта атмосфера - обратили взгляд историков на явления того же типа в прошлом и настоящем, в частности, на современное положение идентификации. В нем представлены знакомые уже нам воображаемые сообщества, но симулякр как бы продлевает открытый ими путь и вносит во всю ситуацию принципиально новые акценты.
Одно из лучших исследований проблемы симулякра принадлежит французскому философу Жилю Делёзу: «Платон и симулякр» (русский перевод - НЛО [Новое Литературное Обозрение], 1993, № 5). Одна из главных его мыслей, основанная на анализе диалогов Платона «Софист» и «Политик», состоит в различии, которое Платон проводит "между двумя рядами образов. Копии - это вторичные обладатели, законные претенденты, гарантированные сходством; симулякры - это как бы лжепретенденты, построенные на несходстве, предполагающие некоторую сущностную перверсию" (с. 48).
Современные воображаемые сообщества вообще и образующий их кульминацию опыт Труа Пистоль в частности, воплощают придуманную, условную и искусственную, форму идентификации. Они явно не представляют идентификацию как таковую, как явление традиционной культуры, а выражают то, что Делёз называет "копиями", но в них еще не обнаруживается "сущностной перверсии". В цитируемом пассаже, однако, уже почти физически ощутимо, как в текст прорывается человек 1968ого года, задыхающийся в надвигающуюся на него атмосфере всеобщей угрожающей неподлинности: "Суть в том, чтобы произвести отбор претендентов, различая хорошие и дурные копии, или, точнее, всегда обоснованные копии и всегда ущербные в своем несходстве симулякры. Надо обеспечить торжество копий над симулякрами, вытеснить симулякры, удержать их в цепях на самом дне, не допустить, чтобы симулякры поднялись на поверхность и заразили все вокруг" (там же).
Мы пытались очертить облик и смысл культурно-антропологической идентификации, перечислив ее конститутивные свойства и бегло проследили ее историческое развитие в отдельных культурных традициях. Основой ее облика и смысла явилась противоречивая и неразрывная связь личности и общественного целого. Цивилизация постмодерна поставила эту связь под сомнение, но оказалась не в силах разрушить само исходное явление - саму идентификацию. Она предстала в устойчивом самосохранении и одновременно в самоотрицании, что придало ей столь соответствующий духу постмодерна игровой характер. Но там, где игра распространяется на саму субстанцию отношений личности и целого и полностью подрывает связь между обоими полюсами, она перестает быть игрой, а постмодерн перестает быть постмодерном. «Я» зачисляется в некоторое целое, где оно движется как свободная частица в броуновом движении, а целое как бы существует вне ее, конструируясь по собственным, ничем не корректируемым идеологическим импульсам. Их встреча больше не предполагает диссипативной структуры; она лишена внутренней необходимости и может продлить случайно соединившиеся в ней полюса или столь же свободно разрушить их временное взаимное сосуществование.
Интернет давно перестал исчерпываться своей ролью удобной и эффективной справочной системы. В растущей с каждым днем посвященной ему философской литературе всё острее прорезывается мысль о связи интернета с цивилизацией коммуникации и диалога, с обменом мыслями, тем самым - с либеральным началом европейской культуры и истории. Но, как выясняется, именно в этой связи и в этом начале сегодня обнаруживается "фундаментальная порочность" Сети: в условиях современной цивилизации такого рода обмен идеями не может породить ничего нового и конструктивного, ибо сами эти идеи по сути дела - симулякры, а их обмен - не более, чем подобие рыночного обмена готовыми продуктами. Большая подборка философских статей по интернету иностранных и отечественных авторов была опубликована в конволюте «Русский журнал 1997 - ....» (б.м. и г.) Изложенная выше мысль представлена в ней особенно полно и ярко в статье с характерным названием «Интернет как гиперлиберализм», автор - Пауль Треанор "частное лицо, не связан ни с какими университетами, институтами и политическими организациями; живет в Амстердаме". Интернет обеспечивает диалог, который, по мысли автора, ныне перестал быть ценностью, ибо, выражая меня, делает меня внятным другому, а это значит создает "сферу рыночного обмена" или обмена политическими клише, тасуемыми по усмотрению и выгоде каждого, передавшего свой message в Сеть. Для "живущего в Амстердаме частного лица" единство между такими лицами или лицами и обществом возможно поэтому лишь на уровне рыночно-экономическом или политическом. Единство как поле взаимодействия индивидов, духовно нашедших друг друга и идентифицирующих себя с возникшей общностью автору полностью неизвестно. Личность поэтому не может быть источником своего, особого, чисто индивидуального, импульса - ее в этом качестве просто нет, как нет в этом качестве и общества, ибо оно, складываясь из таких личностей, не может образовать единства того и другого. Соответственно не видоизменяется, а просто исчезает принцип и практика идентификации. Этот строй мыслей и чувств выходит за пределы диссипативных структур или воображаемых сообществ, порожденных цивилизацией постмодерна и должен быть обозначен как пост-постмодерн. Самое примечательное состоит в том, что вошедшие в этот раздел конволюта статьи принадлежат разным авторам и развивают разные идеи, относятся к «модели Треанора» сочувственно или разоблачительно, но неизменно исходят из нее, придавая принципу пост-постмодерна и его распространенности в современном мире высокую достоверность.
То же упразднение идентификации обнаруживается в ряде современных явлений. К ним относятся, скажем, мафии, где личность упразднена, а целое существует только в абсолютно императивной и жестоко репрессивной форме, и соответственно объединение их никакой формы идентификации не допускает. К тому же роду явлений относятся выглядящие прямо противоположно, но по существу фиксирующие с обратным знаком ту же ситуацию так называемые сквоты. Сквоты - это пустующие дома, захваченные некоторым количеством молодых людей, которые ушли из семьи и живут здесь, не образуя сколько-нибудь устойчивого сообщества. Дисперсия их подчеркивается различием их вкусов, занятий, источников существования. Некоторые из них где-то работают, другие сохраняют постоянную связь с семьей, третьи не знают ни того, ни другого. Время от времени они здесь появляются, время от времени исчезают. Даже сколько-нибудь устойчивые сексуальные связи, насколько можно судить, здесь не возникают. Тот же принцип абсолютного и взаимного безразличия распространяется на отношение сквотов к муниципальным властям - иногда обитатели что-то платят за газ или электричество, иногда нет, власти иногда примиряются с их существованием, иногда пытаются (без большого успеха) что-то запрещать. Пост-постмодерн - как полная свобода во всем и в первую очередь в самореализации личности: "в гробу я видал вашу идентификацию".
В том же ряду - проституирование даже не идентификации, а скорее псевдо-идентификации в ходе пиаровских кампаний, проводимых в интересах той или иной политической силы или группы. На время избирательной кампании возрождается (или создается) атмосфера местной теплой солидарности, полной и давней идентификации кандидата с местным обществом и местными традициями. Самое удивительное, что она нередко обеспечивает искомый результат, хотя каждому известно и ясно, что идентифицированный кандидат уехал отсюда сразу после детского сада и вернулся накануне выборов.
Самое значительное, самое масштабное и самое трагичное следствие распада практики, теории и, главное, экзистенциального переживания идентификации составляет внутренне родственная атмосфере пост-постмодерна, им порождаемая и им подхватываемая произвольная игра выдуманных идеологических прикрытий, призванных закамуфлировать и вроде даже как бы ввести в сферу культуры органические инстинкты. Там, где личность перестает внутренне для себя искать и оправдывать связь с общественным укладом, с его традициями и ценностями, а государственно-политическое или религиозное целое манипулирует разрозненными человеческими единицами и сводит их в "общественное мнение" ради квазисплочения государства или этноса, там разрушается анализированное нами равновесие органики и идеологии - основа личности, как считал Белинский и не только он. Там идентификацию заменяет национальный и/или религиозный фундаментализм, который в условиях уже состоявшейся постмодернистской дискредитации любых принципов и любой органики перерастает в пост-постмодернистскую ауру погромных фантазий на темы симулякра нации или симулякра религиозного единства. Продолжать анализ дальше не хочется. Как написал однажды Федор Михайлович Достоевский, "это могло бы составить тему нового рассказа, - но теперешний рассказ наш окончен".
Страницы
:
1
::
2
::
3
::
4
::
5
::
6
::
7
::
8
::
9
::
10
::
11
::
12
::
13
|
