|
|
Этномузыковедение
ПРОБЛЕМА АУТЕНТИЧНОСТИ ПЕСЕННЫХ ТРАДИЦИЙ ВОЛГО-УРАЛЬСКИХ ТАТАР В XXI ВЕКЕ
Автор: Наиля АЛЬМЕЕВА Город
: St.-Petersburg Страна : Russia
Страницы
:
1
ХХ век был веком активного интереса к этнической музыке всего мира. Технический прогресс сближал страны и континенты и постоянно повышал возможность фиксации фольклора. Музыка народов планеты вошла на концертные площадки мира, на ТВ экран и в Интернет. Вместе с тем, дальнейшая урбанизация культур влияет на такое незащищенное качество традиционного пения, как аутентичность исполнения, которую в музыке устной традиции мы понимаем как подлинность. Это касается, прежде всего, тех приуроченных жанров и слоев фольклора, средой функционирования которых является традиционный образ жизни, традиционная природная среда. Там, где все это нивелируется, унифицируется, там приуроченный фольклор исчезает, сжимается, тает. Я сейчас имею в виду фольклор народов европейской России, в частности – Среднего Поволжья, в частности – татар Поволжья.
Перед натиском технического прогресса традиционный образ жизни беззащитен. Под натиском СМИ беззащитна устная культура. Татары России – в основном – этнос, урбанизированный уже не первый век, есть и исторический слой городских татар. Но есть и традиционная многовековая деревенская культура, которая является средой, производящей как носителей аутентичного исполнительства, так и экспертной аудитории, оценивающей это исполнительство. В течение ХХ века деревенская среда претерпела существенные изменения, как в социальном плане, так и в плане музыки устной традиции. В последние 50 лет СМИ способствовали складыванию определенных стереотипов исполнения татарских песен. Жизненное пространство татарской деревни заполняется звучанием татарской эстрадной песни. В результате идет вытеснение традиционного пения Средствами Массовой Информации.
Одно из главных изменений ХХ века в сфере татарской традиционной культуры – маргинальность новых поколений по отношению к традиционному образу жизни как следствие формирования новой советской ментальности. С отменой традиционного образа жизни из быта частично ушло этническое начало, но это не значит, что оно ушло из культурного сознания. И доказательство этого – этничность музыкального сознания татар. Музыкальная этничность глубинна, подсознательна и проявляется достаточно остро. Жизнь показывает, что люди, все меньше использующие родной язык, и даже совсем утратившие его горожане, способны глубоко переживать национальную музыку. (Как ждут концерты татары в Питере!)
Основной экологической нишей фольклора (наряду с аудио-архивами и нотными изданиями) становится концертная сцена. Фольклор, "вынутый" из своей почвы, (в учебной студии, на сцене) – это уже фольклоризм. Фольклоризм может принимать любой облик, и это – в руках исполнителя. Здесь наметились три пути: стремление к аутентике, аранжировка фольклора и эстрадный псевдо-фольклор. Из всего моря так называемого «народного пения» на татарской эстраде (на сцене, в эфире) выделю в качестве предмета обсуждения опыт воспроизведения татарского аутентичного песенного фольклора на сцене, а точнее – каким этот опыт хотелось бы видеть (и слышать).
***
Городские жители, как правило, знают фольклор своего народа через сцену, и в основном через Государственный ансамбль песни и танца (они существуют в каждой республике и каждом крае бывшего Советского Союза с 1939 года). Эти ансамбли, являющиеся ярким, красивым и порой талантливо сделанным зрелищем, успели навязать и свои исполнительские стереотипы, основанные на аранжировках песен и сценических вариантах танцев. Стереотип исполнения народных песен на эстраде настолько прочен, что практически полностью подменяет собственно фольклор. Горожане, привыкшие к этим стереотипам, нередко думают, что это и есть фольклор, хотя для фольклористов – это шоу одной из форм фольклоризма, и мы понимаем, что на него (на это шоу) всегда есть слушательский спрос. В Татарстане существуют опыты создания фольклорных ансамблей с попыткой обновления репертуара из новых экспедиционных записей фольклора. Но эти ансамбли неизбежно скатываются в колею, накатанную Ансамблем песни и танца Татарстана. А чтобы удержаться на своем пути, не хватает вкуса и образованности. Как выясняется, чтобы исполнять фольклор на сцене, требуется просто огромная образованность в этом вопросе, теоретическая, историческая и вокально-техническая!
В песенном фольклоре татар Поволжья и Урала (если взять его в целом) существуют две разные музыкальные реальности, в связи с которыми можно говорить о проблеме аутентичности песенной традиции на сцене: 1 – обрядовый фольклор и 2 – неприуроченное лирическое пение1. С ними связаны два исторических слоя музыки устной традиции, два отличающихся музыкальных языка, два различных культурно-исторических контекста, два разных подхода к аутентичности.
Конечно, узнаваемое лицо татарского фольклора в межнациональном масштабе определяет лирика казанских татар. Она существует в основном в мужском исполнительстве, в двух структурных видах: 1) протяжная песня (Озын кюй) на длинный стих (10+9) и 2) так называемый Авыл кюй квадратной структуры на короткий стих (8+7). Последний песенный вид имеет общетатарское распространение, и, насколько мне известно, очень популярен у соседних народов (в Астраханской области их поют ногайцы, казахи, туркмены) и даже является частью их песенной культуры. (Видео-пример №1. Авыл кюй с гармошкой.
Культура приуроченных напевов – это песенная традиция татар-кряшен, православных татар. Это традиционное приуроченное пение земледельческих общин, с элементами архаики, уходящее корнями в культурно-исторический контекст Волго-Камского региона, в его языческие сферы. По сравнению с общей численностью татар кряшены составляют меньшинство (5%), но по наполнению их песенной традиции можно говорить о богатом наследии образцов раннетрадиционного волго-камского обрядового пения. Состав жанровой системы и тип коллективного пения деревенской общины татар-кряшен аналогичен типу пения деревенских общин соседних народов Поволжья и Приуралья: мордвы, чуваш, марийцев, удмуртов. Мусульманский контекст культуры казанских татар исключает наличие обрядового интонирования. Лирика татар-мусульман – стадиально более поздний слой неприуроченного сольного пения, почва для формирования народного профессионализма.
Критерии, с которыми мы подходим и к тому, и к другому, исходя из вышесказанного, берут начало из наших разных представлений об аутентичности.
Аутентичность в исполнении обрядового фольклора.
Обрядовое пение узнаваемо по специфическому тембру. Известно, например, что календарные напевы на ранних стадиях развития общества адресовывались невидимым духам-покровителям общины, существам параллельного мира, от которых зависело существование людей. Обрядовые напевы, особенно календарные, обращены не к человеку-слушателю, а к силам природы, и поэтому поются специальным сакральным тембром: резким, с металлическим оттенком, не-песенным, почти инструментальным. Аутентичный исполнитель, воспроизводящий характерный обрядовый тембр, проявляет вместе с тем и обрядовый менталитет, замешанный на архаических верованиях, который веками кодировался в этом тембре. Конечно, современный городской, да и деревенский житель не может быть носителем подобного мироощущения, но, осваивая обрядовое пение, он должен знать, почему так истово, или так щемяще звонко звучат те или иные обрядовые напевы – тембр в фольклоре имеет свою глубоко обусловленную семантику. Поэтому поющий на сцене аутентичный носитель и человек, разучивший фольклор, это качественно разные случаи исполнительства. Поэтому основная путеводная идея того, кто осваивает аутентичное пение: фольклор – это звуковая культура, исполнение фольклора – это работа со специфической звукоподачей. Обрядовый фольклор не всем желающим поддаётся исполнительски. Исполнение обрядовых напевов (кряшен, мишарей) требует другой – неакадемической – постановки голоса, особого внимания к тембру, дыханию, звукоизвлечению. Мне известен реальный неудачный опыт татарских оперных певцов (из числа кряшен), пытавшихся перейти на исполнение обрядовых песен. Обрядовый фольклор донес до нас такие типы интонирования, в которых заключены звуковые смыслы человеческих формаций родоплеменного периода в Поволжье. Формы многоголосной фактуры, сложившиеся в процессе такого пения, и специфические тембры (особенно в календарных напевах) и есть те признаки аутентичности обрядового фольклора кряшен, которые чрезвычайно сложно (практически невозможно) воспроизвести. Фактура этих песен обусловлена гетерофонным мышлением, которое подделать невозможно. Сейчас прозвучит традиционный напев татар-кряшен в гетерофонной фактуре. Видео – пример №2. Гостевой напев татар-кряшен. Если разучить это по партитуре, трудно будет избежать нарочитости исполнения и воспроизвести эту кружевную легкость, эту иллюзию рождения фактуры звучания у нас на глазах. (3) Хороводный напев
Эти типы интонирования уходят вместе с носителями. Исчезновение традиционной обрядовой практики, унификация жизни приводит к тому, что обрядовое пение становится музейным экспонатом. Реальное будущее этой части фольклора, его вторая жизнь – либо в аудиоархивах, либо на сцене. В последнем варианте важно опираться на подлинные полевые записи. Конечно, это не аутентичное пение, а лишь стремление к нему, более или менее успешное. Любой вторичный фольклорный ансамбль, исполняющий обрядовый фольклор, представляется мне как игра современных горожан в своих предков, попытка перевоплощения в них, погружения в прошедшее время, некая музыкальная "генетическая медитация" с целью вызвать в себе генетическую культурную память. Но, во-первых, такая репродукция фольклора происходит на основе совершенно другого – концертного – менталитета, за которым стоит не сакральность, а самопоказ, пусть даже одухотворенный. Во-вторых, как известно, работа в фольклорном ансамбле требует определенной этномузыкологической образованности и подготовки в области техники вокала. И в конечном итоге – это также музей фольклора.
Б) Лирика. Есть такая форма татарской традиционной песни, как (1) Авыл кюй (деревенский напев квадратной структуры, стих 8+7). Их исполнение носит массовый характер. Эта форма оказалась универсальной для лирического самовыражения, т.к. может быть спета как скорый, как умеренный и как протяжный напев. Кроме того, эта форма сосуществует с практикой игры на гармонике и баяне, что в течение ХХ века стало для татар Поволжья национальным явлением. Исполнение Авыл кюев носит массовый характер.
(2)Исполнение на сцене интонационно развитых протяжных песен (Озын кюй), насыщенных мелизматикой, – поприще гораздо меньшего количества певцов, поскольку они требуют большого исполнительского мастерства, жизненного и духовного опыта, определенных основ народного профессионализма. Музыкальная стихия озын кюя, как и авыл кюя – ощущение неписанных законов разворачивания татарской мелодики и культура татарских мелизмов. Это даётся певцу наследственностью и традиционной этнической песенной средой.
Сольная лирика – жанр, в котором заложена потенциал концертного самовыражения певца. Он требует постановки голоса, близкой академической. Поэтому нередко татарскую лирику исполняют певцы с академической подготовкой (Ильгам Шакиров, Альфия Авзалова, Габдулла Рахимкулов, Тагир Якупов), в том числе и оперные (Хайдар Бигичев, Зиля Сунгатуллина). Это гениальные единицы, которым подвластны неписанные законы татарской мелодической стихии. В случаях с названными артистами исполнение фольклора не содержит большого противоречия, т.к. поставленные голоса певцов, в том числе даже оперных, соответствует «концертному» характеру озын кюя и не разрушает его эстетики. В этом смысле названные артисты являются замечательными примерами для подражания. Неотрывным от озын кюя понятием при этом выступает понятие "мон", которое я бы в нашем контексте перевела как татарский музыкальный смысл. Смысл – не словесный, и не выразимый словами, это создаваемая пением энергетическая аура, харизматичность певца. И тут особую роль также играет тембр, в котором должно быть всё: и красота, и горечь прожитóго, и мужество, и ювелирное звуковое мастерство, а также смелость, и, в то же время, бережность внутрислогового ритмического дробления слога. Аудо-пример№4. Протяжная песня "Кара урман" в исполнении народного артиста Татарстана Ильгама Шакирова.
Существует еще исполнительски яркая лирика татар-мишарей, с ее культом сольного пения, в том числе и женского – к сожалению, широко не известная и практически утраченная традиция. Видео-пример №5. Пензенские мишари.
Судьба аутентичности фольклора в жизни – это проблема механизма передачи традиции. И ту следует сказать разнице в подходе к аутентичности воспроизводства обрядового пения и лирики.
1) Механизм передачи обрядового интонирования уже разрушен. Прежде всего, это связано с исчезновением обрядовой практики, а также с унификацией образа жизни в Татарстане в течение ХХ века. Его исполнительская репродукция предполагает максимальную табуированность выразительных средств и минимальную возможность индивидуализации.
2) Механизм передачи татарской лирики внушает гораздо больший оптимизм. Вся надежда – на самородков (а их немало появляется на татарской эстраде), владеющих культурой распева и мелизмов, и обладающих "Мон", т.е. владеющих каноном и его интерпретацией. Ведь где правильно расположить эти мелизмы в ритмической структуре, никто не скажет, это идет т владения каноном. Не случайно выходцы из деревни, владеющие татарской мелодической стихией, поют и поп-музыку, придавая ей черты аутентичности. Здесь – огромный простор для проявлений индивидуальности, более того – индивидуальность в исполнении лирики – главное условие существования лирики.
В условиях глобализации первичная жизнь фольклора, тем более обрядового, сегодня сходит на «нет». При такой тенденции разучивание татарского фольклора в учебных студиях это наиболее реальное его будущее, а вторичные фольклорные ансамбли – одно из последних прибежищ осмысленного исполнительства фольклора и основа будущего фольклоризма.
Известно, что существует понятие обработки народной песни. Этот жанр композиторского творчества давно узаконен, и в этой сфере есть большие удачи. Не станем спорить, что напевы определенных жанров не портят гармонизация и оркестровка, или хоровая фактура. Но существует такое сольное аутентичное исполнение – в нетемперированном строе, без всякого инструментального сопровождения, – которое само по себе является шедевром. Оно не нуждается ни в каких сопровождающих дополнениях в силу своей тембровой и энергетической самодостаточности. Сущность таких напевов (а это – протяжные формы, где выражено огромное значение тембра и внутренней динамики каждого звука) может быть уничтожена аранжировкой2. Петь их сложнее всего, это индикаторы подлинного мастерства и владения стилем. Тот исполнитель, который сумет отличить такие напевы и достойно их исполнить, тот адекватно воспроизведет фольклор как великую культуру. И возможно это и будет новая аутентичность нашего времени.
1. Есть еще баиты и мунажаты, но они не входят в состав песенного фольклора, для татарской традиции – это сферы сказительские.
2. Конечно, гениальная аранжировка, появление которой в культуре непредсказуемо, перечеркнёт этот тезис к нашей всеобщей радости.
Страницы
:
1
|
