|
|
Наследие
ВЛИЯНИЕ ОПЕРЫ «ЛЕЙЛИ И МЕДЖНУН» НА РАЗВИТИЕ ХОРОВОГО ИСПОЛНИТЕЛЬСТВА В АЗЕРБАЙДЖАНЕ
Автор: Лейла МАМЕДОВА Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
- Невозможно переоценить роль и значение деятельности основоположника новой истории азербайджанской музыки - Узеира Гаджибекова, в его стремлении приобщить азербайджанскую публику к хоровому исполнительскому искусству европейского типа. При всех сложностях творческого поиска, У.Гаджибекову удалось сфокусировать исходные пути на профессиональном хоровом пении.
Уже в первой своей опере «Лейли и Меджнун», У.Гаджибеков использует значительное число хоров, что было нововведением для азербайджанской музыкальной культуры ХХ века. При этом они не были восприняты слушателями как своего рода противоречие типичным национальным формам и жанрам вокального искусства Азербайджана. Более того, эти хоры были горячо восприняты публикой и, что немаловажно, в свою очередь, также способствовали успеху оперы.
В «Лейли и Меджнун» У.Гаджибекову удалось в рамках мугамной оперы возродить национальное хоровое пение, опираясь в хорах оперы в основном на народные напевы. Характерно и то, что хоры из оперы «Лейли и Меджнун» выполняют разнообразные и значительные драматургические нагрузки, так как носят не фоновый характер и не использованы отдельными вставками, а органично вплетаются в сценическое действие. Например, хор из пролога «Şəbi-hicran» и заключительный финальный хор воссоздают атмосферу далекого прошлого и носят углубленный лирико-эпический характер; хор друзей Лейли и Меджнуна из I действия (где композитор использует мелодию азербайджанской народной песни «Evləri var xana-xana»), хор подруг Лейли из II действия (здесь исполняется тема из зерби-мугама «Simai-Şəms»), хор сватов Меджнуна, хор сватов Ибн-Салама, хор «Söylə bir görək» из IV действия и др. способствуют активизации музыкально-сценического действия и др. Есть в опере и хоры, которые воссоздают жанрово-бытовые сцены из жизни азербайджанского народа, например, торжественный хор из сцены свадьбы Ибн-Салама. У.Гаджибеков использует хор и в качестве непосредственного «участника» действия в плане раскрытия сложной психологической атмосферы. Наиболее ярким примером этому служит хор девушек из сцены «Меджнун в пустыне» - «Bu gələn yara bənzər», где композитор использует мелодию и текст одноименной народной песни и др.
Как известно, одной из основных проблем в период постановки оперы была проблема отсутствия профессионального азербайджанского хорового коллектива. В хор с большим трудом набирали певцов, в результате в нем приняли участие даже хористы из Русской Церкви и Синагоги. Действительно, местные хормейстеры, бывшие регентами ранее отмеченных религиозных заведений, нередко выходили за рамки своих служебных обязанностей и выступали со своими хорами в концертах и в театральных представлениях. Но это были не азербайджаноязычные хоры и отсутствие азербайджанского профессионального, или хотя бы стабильного любительского хорового коллектива вызывало определенные трудности в процессе постановок: неправильное произношение текста, неумение прочувствовать национальную музыку, сложности передачи метроритмического рисунка и др. Столкнувшись с этой задачей в момент постановки своей первой оперы, У.Гаджибеков с присущей ему дальновидностью и настойчивостью, стремился использовать все возможные для того времени исполнительские ресурсы, и тем самым приобщить азербайджанских музыкантов и слушателей к хоровому сценическому пению. И, нужно сказать, что ему это удалось.
Как известно, проблема хорового исполнительства упиралась также на чуждость многоголосного концертного пения специфике национального музыкального мышления. И именно здесь столкнулись две сложившиеся традиции – восточное монодийное пение и европейское многоголосие.
Здесь бы мне хотелось подробнее остановиться на некоторых документах исторической хроники середины 10-х годов ХХ века, а именно - на граммофонных записях, зафиксировавших коллективное унисонное пение азербайджанских ханенде (Хотя на пластинках отмечено, что исполняет «хор ханенде», но здесь речь идет, конечно, не о хоре как таковом, а скорее о хоровом ансамбле). Этот факт представляется весьма интересным и вносит ощутимый вклад в исторический ракурс рассматриваемой проблемы.
Речь идет о записи народных песен «Гюле-Гюле» и «Телло», находящиеся в Азербайджанском Государственном Архиве Звукозаписи (архивные номера № 50095, № 50094). Записи осуществлены фирмой “Sport Record” в 1907 году. Песни исполняют прославленные азербайджанские ханенде – Джаббар Карягды оглы (1861-1944), Кечачи оглы Магомед (1864-1940), Мешади Магомед Фарзалиев (1872-1972), Ислам Абдуллаев (1876-1964), Алескер Абдуллаев (1866-1929) в сопровождении игры на таре Курбана Примова и на кяманче Саши Оганезашвили (помимо игры на таре и кяманче, они также поют в унисон с ханенде).
Исходя из этих записей, можно сделать вывод о том, что коллективное пение для них, монодически мыслящих музыкантов, представляло значительный интерес. Несколько отступая от основной темы заметим, что монодия – понятие очень сложное, включающее в себя «жизнь» определенного исполняемого лада, его метроритмические закономерности и формообразующие принципы. В ракурсе рассматриваемой проблемы было бы интересно отметить, что некоторые ученые считают, что «уплотнение» монодии благодаря богатству орнаментального «наряда» подводит к многоголосию, где единая монодическая линия распадается на ряд линий1. 2А ведь последние, как известно, требуют определенных законов их объединения. Т.е., можно сказать, что именно так и возникают определенные предпосылки для многоголосия. Все сказанное мы можем отнести и к азербайджанской музыке устной традиции.
Что касается исполнения ханенде народных песен «Гюле-гюле» и «Телло», то нужно сказать, что простота и одновременно с этим красота мелодий, а также ладово-интонационная самобытность этих песен во многом способствовали своеобразию их исполнения хоровым ансамблем. Тем более, что в народе эти песни с давних времен было принято исполнять хором и они не сложны в исполнении.
По сравнению с этими хорами другая запись (акционерное общество «Экстрафон»), хранящяяся в Музее Музыкальной Культуры Азербайджана, несколько более сложна для исполнения. Этот хор отмечен достаточно сложной, широко развитой мелодической линией, в которой наблюдаются ладовые отклонения (основной лад ре-бемоль «раст»), и сложный ритмический рисунок. Иначе говоря, отнести этот хор к разряду легко исполняемых - нельзя. А самое важное то, что этот есть не что иное, как оригинальная интерпретация хора «Söylə bir görək» («Молвите, люди!») из IV действия оперы «Лейли и Меджнун» У.Гаджибекова. Отметим и то, что слова хора не принадлежат Физули, а дописаны скорее всего, самим У.Гаджибековым, (или, возможно, Дж.Гаджибековым). Музыка хора также авторская. И, несмотря на то, что этот хор написан не на народные мелодии, как многие другие из этой оперы, он был очень популярен. Более того, этот хор (а возможно, были и другие примеры), вошел в репертуар азербайджанских ханенде, что само по себе момент весьма примечательный. Отметим, однако, что если у У.Гаджибекова это двухголосный мужской хор с элементами имитации (возможно, это более поздняя редакция), то в данном случае, его исполняют в унисон. Приведем расшифровку этого хора (здесь следовало бы особо подчеркнуть большую и кропотливую работу издательского центра журнала «Musiqi Dünyası», который отреставрировал многие архивные записи начала XX века):
Пример № 1 (исполнение ханенде)
Для сравнения представим партию хора из оперы «Лейли и Меджнун» У.Гаджибекова. Пример № 2
Таким образом, несмотря на сравнительно сложный мелодический материал, и, что не менее важно, особую исполнительскую манеру азербайджанских ханенде, пение хором не только народных песен, но и популярных хоров из оперы «Лейли и Меджнун» значительно обогащало репертуар исполнителей профессиональной музыки устной традиции Азербайджана. Более того, сам факт существования этих граммофонных валов доказывает не только внимание азербайджанских музыкантов-профессионалов к хоровому пению, но и определенный слушательский интерес к подобному исполнению.
Далее, обратимся еще к одному источнику. В 1914 г. в Баку типографией «Сада» была издана брошюра под названием «Кешкуль» - сборник текстов «татарских, персидских и турецких народных песен» 3. Брошюра была издана по инициативе преподавателя школы «Сада» Джафара Буниятзаде4. На страницах этой брошюры мы находим большое количество текстов, предназначенных для исполнения хором учениками школ.
Наше внимание привлекли несколько текстов, где отмечено, что петь их следует на музыку из оперы «Лейли и Меджнун» У.Гаджибекова, например, «Тарифе мектеб» (слова муаллима Асафа) 5 и др. Как известно, у Дж.Буниятзаде, который был редактором еженедельного сатирического журнала «Тути», издававшегося с 1914 по 1917 год, и у У.Гаджибекова были сложные взаимоотношения, о чем подробнее мы можем прочесть в Энциклопедии «Узеир Гаджибеков» (Б.: Азербайджан, 2003, -с.198-199] 6. Отметим и то, что У.Гаджибеков в фельетоне «Tənqid əvəzinə» подвергает большому сомнению методы обучения учеников школ, которые живут вне столицы Азербайджана по данной брошюре, что ввиду отсутствия нотного материала фактически становилось невозможным (См.:« XX əsr Azərbaycan musiqi mədəniyyəti tarixinin qaynaqları»; II kitab, 1912-1917. (tərtibçi - F.Əliyeva). B.: «Nurlan», 2005; - с. 284-286]. И действительно, как могли в районах преподаватели и ученики знать на какой мотив петь данный хор, если они никогда не слушали оперы?
Но, тем не менее, возвращаясь к основной теме отметим, что благодаря сборнику «Кешкуль» мы видим, что в городских школах 10-х годов ХХ века активно использовали для пения хором не только различные популярные в народе мелодии, но и мелодии из оперы «Лейли и Меджнун». А главное в том, что все эти песни исполнялись хором, состоящим из азербайджанских детей, что весьма важно, т.к. как говорилось выше, проблема хорового исполнительства в Азербайджане начала ХХ века в первую очередь упиралась на отсутствие национальных кадров. С этой точки зрения, роль У.Гаджибекова в вопросе развития профессионального хорового исполнительского искусства в Азербайджане – неоценима.
Т.о., все вышеперечисленные материалы документально свидетельствуют о том, что именно с «Лейли и Меджнун» хоровое пение и хоровое исполнительское искусство постепенно внедрялось и вносило существенное разнообразие в музыкальную культуру Азербайджана начала ХХ века.
1.Кузнецов К.А. Введение в историю музыки. ч.I, М.-Пг.: ГИЗ, 1923, с.86-87
2. Ввиду того, что это довольно известные и широко распространенные азербайджанские народные песни, делать их расшифровку нам представилось нецелесообразным.
3. Отметим, что среди имен иранских поэтов XVI века к наиболее известным относят имя шейха Беха-ад-дин Бехаи Амиль (умер в 1621 г.), известного благодаря своему сборнику суфийско-дидактических рассказов, под наименованием «Кешкуль». Вообще, кешкуль – это чашка дервишей для сбора подаяний, чаще всего из кокосового ореха [192, с.233].
4. Буниятзаде Д. «Кешкул: сборник татарских, персидских и турецких песен». Б.: Сада, 1914, -39с.
5. Тамже, с.26
6. В частности, Дж.Буниятзаде обвинял У.Гаджибекова в том, что его оперы «Лейли и Меджнун», «Асли и Керем», «Шах Аббас и Хуршуд Бану» ничего не стоят, а музыкальные комедии «Аршин мал алан» и «Не та, так эта» вообще портят вкусы и нравственность азербайджанского народа.
Страницы
:
1
|
