|
|
Портреты
Е.В.НАЗАЙКИНСКИЙ — ВОСТОКОВЕД
Автор: Виолетта ЮНУСОВА Город
: Moscow Страна : Russia
Страницы
:
1
::
2
-  3 апреля 2006 года ушел из жизни Евгений Владимирович Назайкинский. На панихиде кто-то упомянул его доклад «Глинка фольклорист». Некоторая парадоксальность его названия и постановки вопроса, характерные для его ума, навели меня на мысль написать эту статью. Впрочем, парадоксального в подобной постановке проблемы немного. В орбите научных интересов ученого была вся музыка мира, которую он охватывал как единое целое, и не только в ракурсе сопоставления Восток-Запад. Многократно выступая в качестве официального оппонента на востоковедческих защитах, в процессе руководства кандидатскими и докторскими диссертациями по восточным темам1, ученый осмысливал проблемы исследования культур мира, высказывал идеи, замечания, облекая их в стройную концепцию. Он никогда не излагал ее отдельно в рамках одной работы, но, рассыпанные по статьям, его мысли от этого не теряют своей ценности и актуальности. Теперь, перечитывая его работы, вспоминая счастливые часы совместного научного общения, я пытаюсь воссоздать и реконструировать эту концепцию.
Ситуация в музыкальной культуре прошлого столетия, характеризующаяся интенсификацией связей различных национальных культур, выдвинула новые задачи и вопросы перед музыкознанием2, которое, с его точки зрения, теперь не могло замыкаться в рамках профессионального европейского композиторского творчества и расширило границы до мировой музыкальной культуры. При этом исследователи оказались в плену установки, которой подчинена европейская культура последних столетий, то есть установки «на оценку развертывания музыки как процесса, управляющего особой музыкально-событийной логикой, процесса наблюдаемого, переживаемого и даже активно “соосуществляемого”»3. Возникла ситуация переноса на внеевропейские культуры представлений, полученных ранее в иной сфере.
Звуковая система музыки, выраженная в категориях лада, тональности, строя, формируется в культуре и переносится на звучание как «первооснову, из которой индивидуум…постепенно извлекает все новые и новые представления о системе…и переносит на нее представления, полученные им ранее в той же, а иногда даже в иной сфере (например, на материале какой-либо национальной культуры)». 4 Сам Е.В.Назайкинский осознавал свою принадлежность к европейскому музыкознанию и очень осторожно обращался с артефактами внеевропейской культуры, включая их в картину всеобщего развития музыки. Особенно важны они были для ученого в рамках его звуковой концепции.
«В начале было слово». Перефразируя это библейское изречение, можно сказать: вначале был звук. Он интересовал ученого как материал музыки, как универсальная категория, присущая всем музыкальным культурам. Звук – одна из центральных проблем его исследовательской деятельности. Она присутствует во всех трудах Е.В.Назайкинского, включая книгу «Звуковой мир музыки» (М., Музыка, 1988). Основной проблемой исследования ученый называет «звук и смысл». «Звуки бестелесны, мимолетны, с трудом поддаются фиксации. Они есть факт энергии, а не вещества» 5 – пишет он, и на память невольно приходит энергетическое понимание звука в культурах Востока. Показательно, что для иллюстрации энергетики звука Евгений Владимирович обращается к восточному материалу, приводя пример из техники восточных единоборств, в частности, каратэ, где феномен киай-дзюцу означает концентрацию энергии в крике и действии: «Крик, более чем живой, освобождает в бойце особую жизненную энергию, делает его неуязвимым, и вместе с тем едва ли не физически поражает противника». 6 Переходя к магическим свойствам звуков, ученый включает в орбиту исследуемых объектов заклинательные формулы шаманов, которые иллюстрируют силу формульности вообще. «Формулы наделены для поющих и слушающих невероятной силой. Им ничего не может противостоять. Они требуют беспрекословного приятия, действуют как закон». 7
Отмечая антропоцентричность музыкального мышления, он иллюстрирует ее и примерами регистрового расположения звуковой материи, (выражающейся посредством триады: низкий регистр – средний – высокий8: «… при воспроизведении голосом низких звуков вокально-моторные и вибрационные ощущения локализуются на уровне гортани и ниже; при переходе к высоким звукам область локализации этих ощущений перемещается вверх и захватывает небо, лицо и лоб» 9 – пишет он и приводит пример из индийского трактата «Брихаддеши», имея ввиду наличие на Востоке помимо брюшной, носовой и горловой техник пения.
Исследуя природу восприятия звуков, Евгений Владимирович дает ответ на вопрос о преобладании высоких голосов во многих культурах Востока. Он связывает предпочтение высокого регистра (можно добавить, возникновение идеала высоких голосов) с общебиологическим опытом человека, «…благодаря которому все низкие, ритмическирваные, грохочущие звуки издревле относятся к пугающим, страшным, опасным явлениям (гром, грохот, обвал и т.п.), а все высокие, плавные, тихие, напротив, – к приятным, безопасным. И человеку эта связь передается по эстафете из глубины глубин…».10 С позиций интонации учёный объясняет феномен предпочтения высокого регистра тем, что звуки в нём обладают большей интонационной ясностью, а нижнего, – большей расплывчатостью: «Это, как показывают исследования А.А.Володина, обусловливается… тем обстоятельством, что у звуков нижнего регистра первые несколько гармоник спектра, наиболее важные для восприятия музыкальной высоты, оказываются в менее благоприятной области слуха». 11
Осознавая важную роль тембра, учёный, тем не менее, сосредоточил своё внимание на интонационном аспекте и с позиций интонации объяснял феномен предпочтения высокого регистра тем, что «высокие звуки и звуки среднего регистра обладают значительно большей интонационной ясностью, в то время как низкие – большей массивностью, расплывчатостью. Это… обусловливается во многом тем обстоятельством, что у звуков нижнего регистра первые несколько гармоник спектра, наиболее важные для восприятия музыкальной высоты, оказываются в менее благоприятной области слуха» 12
Одной из важных сторон выступает в его работах акустическая среда, в которой распространяется звук. Она оказывает влияние и на формирование канонов жанра. Он отмечает, что «ощущение концертного зала, особая “воздушная” перспектива, объемность звучания – немаловажные компоненты эстетического восприятия». 13 Для жанра важны ситуация, пространство, последнее способствует выработке особых приемов вокализации. И приводит пример особой манеры вокализации среднеазиатских музыкантов «певших в зданиях с гулкими куполами. Они и назывались “купольникам” (хонакои или ишкам)» 14 — замечает ученый, опираясь на собственные впечатления от поездок в Узбекистан, где в 1980 году мне и посчастливилось познакомиться с ним на одной из аспирантских конференций. В программе было посещение Самарканда. Это было в ноябре. Стояла теплая южная осень, золотые листья виноградников сияли на солнце янтарным светом. Евгений Владимирович с интересом рассматривал бирюзовые, расписанные сложным орнаментом и арабской вязью, купола старинных дворцов (расцвет мусульманской архитектуры Бухары связывают уже с IX веком. – эпохой Саманидов, когда жил Ибн Сина, памятники Самарканда, которыми любовался Евгений Владимирович, более позднего времени XIV-XIX веков). Его занимала акустика этих зданий, в которых издревле пели профессиональные музыканты, звучали сопровождавшие их инструменты.
Следует уточнить, что термин ишками обозначает не столько пение под куполом, сколько брюшную манеру пения исполнителей макомов, наряду с горловой (гулиги) и носовой (биниш). Каждая из них служила для решения определенных художественных задач. 15 В одной из лекций по Анализу музыкальных произведений Е.В. Назайкинский подчеркивал, что к этой типологии в принципе сводятся все манеры пения в культурах мира.
Он интересовался работами по акустике и интонированию, проводимыми в Ташкентской консерватории, в частности, исследованиями рано ушедшего из жизни Л.Г.Коваля. 16 В работах этого ученого Евгений Владимирович особенно ценил исследование реалий живого интонирования классической музыки Центральной Азии, наряду с изучением звукорядов молчащих инструментов, т.е. теоретических звукорядов. Акустику Е.В.Назайкинский осмысливал и в историческом ракурсе, часто обращаясь к феноменам древности: «Древняя акустика – писал он – была синкретичной… Мир звуков был образом всего мира. Соразмерность, слаженность звуковых высот была одним из проявлений гармонии мира…».17
Из понятия звука ученый выводил широкую трактовку музыки, которая «вбирает в себя весь слышимый мир, опирается на гигантский круг звуковых ассоциаций, а осмысленность, содержательность музыкальных звуков отражает и развивает информационные качества естественных и искусственных внемузыкальных звуков». 18 Тем самым он связывал генезис музыкальной семантики с изначальным смыслом звука.
Звук помещался в триаду (система триад была предложена в его работах, и отмечена как одно из магистральных перспективных направлений музыкознания) 19: звук – тон – нота, и в ней наиболее показательно, в контексте восточного материала, осмысление звука как тона. «В каждом устойчивом по высоте звуке, взятом отдельно, уже заключены основные принципы и предпосылки музыки как искусства, хотя они запрятаны от поверхностного взора и покоятся в виде зародыша, однако при тщательном анализе весь их комплекс может быть выявлен и развернут. Более того — из этого комплекса может быть выращено целое древо музыкальных законов и отражающих их понятий » 20.
Ограничения мира звуков в западной музыке ученый связывал с требованиями нотного письма. Из этого требования возникала трактовка тона, как звука, обладающего определенной высотой и длительностью, позволяющей зафиксировать (выделено мной – В.Ю.) высотную характеристику. 21 Действительно, в восточных культурах, где применяются иные формы фиксации (знаковые, иероглифические, табулатурные и т.д.), понятие тона более широко, в него включены, к примеру, микрозоны индийской музыки – шрути, которые передаются по слуху. Тон исследователь считал материалом интонации. Через тон музыка оценивается как интонационное движение: «Интонирование развертывается как сцепление тонов…на каждом звуке как бы сжимается, концентрируется весь интонационный ход. Только при такой конденсации звук становится тоном» 22 – пишет он.
Понятие тона Е.В.Назайкинский рассматривал во взаимосвязи с вокальной культурой, выделяя и неевропейские певческие культуры. Он отмечал присущую им, как любым профессиональным культурам своеобразную постановку голоса и систему голосовых типов. Он писал, что возникновение этой системы происходит в зависимости от жанровых и культурно-исторических детерминант профессионального музицирования. Типология голосов впитывает в себя содержательно-образные, психофизиологические и специфически музыкальные воздействия и проецирует их на каждый отдельный голос23. Представляется, что эти тонкие наблюдения имеют методологическое значение при изучении культур Востока.
1. Можно назвать, к примеру, докторские диссертации: Юнусовой В.Н. Творческий процесс в классической музыке Востока. М., 1995; Сайдашевой З.Н. Песенная культура татар Волго-Камья: эволюция жанрово-стилевых норм в контексте национальной истории. М., 1998; Добжанской О.Э.Шаманская музыка самодийских народов. К проблеме музыкального стиля. М., 2007; и др.
2. Назайкинский Е.В. О психологии музыкального восприятия. М.,1972. С.11.
3.Назайкинский Е.В.Логика музыкальной композиции. М., 1982. С.46.
4.Назайкинский Е.В. О психологии музыкального восприятия… С.257
5. Назайкинский Е.В. Звуковой мир музыки. М., 1988. С.8.
6. Назайкинский Е.В. Звуковой мир музыки…С.57.
7. Там же. С.58.
8. Назайкинский Е.В. Логика музыкальной композиции… С.301
9. Назайкинский Е.В. О психологии музыкального восприятия… С. 157.
10. Назайкинский Е.В. Звуковой мир музыки… С.70.
11. Назайкинский Е.В. О психологии музыкального восприятия… С. 119-120.
12. Там же.
13. Там же. С.122.
14.Назайкинский Е.В. Звуковой мир музыки… С.73.
15. См. подробно: Барсов Ю. К изучению тембральных особенностей голосов студентов-вокалистов ТГК им. Ашрафи // Музыкальное исполнительство в Узбекистане. Ташкент, 1985. С.68-73.
16. Коваль Л.Г. Некоторые черты интонирования вокальной народно-профессиональной узбекской музыки // Вопросы музыкознания. Ташкент, 1971; его же: Звуковая организация дутарного строя // Проблемы музыкального мышления и восприятия. Ташкент, 1972; его же: Звуковая система строя гиджака // Вопросы истории и теории узбекской советской музыки. Ташкент, 1976; его же: Проблемы восприятия музыкального слуха (на основе интонационного строя узбекской монодии) // Проблемы профессионального обучения музыканта. Ташкент, 1988; его же: Интонирование традиционной музыки. Ташкент, 1990.
17. Назайкинский Е.В. Звуковой мир музыки… С.95.
18. Там же. С.11.
19. Назайкинский Е.В. Логика музыкальной композиции… С.300.
20. Назайкинский Е.В. Звуковой мир музыки… С.96.
21. Там же. С.21-24.
22. Там же. С.24.
23. Там же. С.59, 73.
Страницы
:
1
::
2
|
