|
|
Источниковедение
КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ПРОБЛЕМЫ «УЗЕИР ГАДЖИБЕЙЛИ И АШЫГСКАЯ МУЗЫКА»
Автор: Кямиля ДАДАШ-ЗАДЕ Город
: Baku Страна : Azerbaijan
Страницы
:
1
::
2
- «Жизнь исторической личности – это система
действий, в рамках которой индивид
воспринимает воздействие исторического мира,
формируется им и вновь воздействует на исторический мир»
В. Дильтей. Категории жизни.
Творческое наследие Узеира Гаджибейли… Одна из высот азербайджанской духовности… Вершина, к которой ведут зигзаги развития самых различных культурно-исторических пластов нематериальной культуры Азербайджана. Сокровенное место в безграничном духовном пространстве У.Гаджибейли отведено озано-ашыгскому искусству, с которым на протяжении всей своей творческой жизни композитор вел интертекстуальный диалог. В результате этого диалога, уходящее своими истоками в традиционную культуру древнетюркских эпических сказителей, ашыгское искусство было сопряжено с опытом современности, а созданная ими богатейшая музыкально-знаковая система приобрела новые смысловые оттенки. Возродив на новом витке спирали исторического развития устные традиции озано-ашыгского искусства, Гаджибейли синтезировал их с, казалось бы, несовместимыми закономерностями европейской музыкальной системы, ибо он был, как известно, непреклонным сторонником открытой, а не изоляционно-обособленной национальной культуры.
Узеир Гаджибейли и ашыгское искусство… Безусловно, данная тема в силу своей значимости не могла остаться вне поля зрения музыковедческой мысли. К сегодняшнему дню накопилась довольно обширная исследовательская литература, касающаяся историко-теоретических, эстетических, культурологических и других аспектов изучения вышеуказанной темы. Вместе с тем, как известно, любое эпохальное явление искусства в силу своего безграничного семантического пространства в каждый исторический период должно изучаться в контексте современной научной парадигмы. Очень важно, например, раскрыть все многообразную картину социальной когниции, «событийного сценария», стимулирующего интерес Узеира Гаджибейли к ашыгскому искусству. В этом контексте попытаемся реставрировать наиболее репрезентативные явления развития ашыгского искусства в период Совет¬ской власти. На наш взгляд, именно данный временной отрезок представляет собой важнейший этап в когнитивном процессе познания Узеиром Гаджибейли структурно-художественных закономерностей творчества ашыгов.
В многовековом историческом пути развития ашыгского искусства 20-30–е годы предыдущего столетия – один из сложных, испещренных социально-политическими событиями драматических периодов, требующих научного осмысления с новых методологических позиций. В ходе социалистического переустройства страны в процессе свершения «великой культурной революции» искусство ашыгов превратилось в мощное орудие пропаганды коммунистической идеологии. Богатейшее классическое наследие и все современное творчество ашыгов было тенденциозно откорректировано в угоду новой идеологии.
Ретроспекция культурной жизни Азербайджана 20–30–х годов прошлого столетия позволяет утверждать, что, пожалуй, ни одна область традиционной культуры не подвергалась столь кардинальному давлению, как ашыгское искусство. Это и неудивительно. Учитывая огромный авторитет ашыгов среди самых широких слоев населения и мобильность их искусства, идеологи новой власти в целях популяризации официальной доктрины привлекали народных мастеров к так называемому культурному строительству. О важности данного участка культурной политики косвенно свидетельствует и то обстоятельство, что «вождь азербайджанских большевиков» М. Багиров, неоднократно принимавший у себя известных устадов, лично держал под контролем деятельность «советских ашыгов».
О той значимой роли, которая отводилась Советским правительством искусству ашыгов в идеологической пропаганде, свидетельствует и один из документов того периода – протокол общего собрания ашыгов, проведенного уполномоченным Управления по делам искусства от 8 сентября 1937 года. В целях воссоздания атмосферы того периода приведем один из фрагментов данного протокола: «Тов. Усейнов Т. отмечает, какую большую культурно-художественную силу из себя представляют народные ашуги в Азербайджане, как они в своих стихах и песнях вскрывают проделки классовых врагов, как они разоблачают расхитителей колхозного имущества. На народных ашугов мы до сегодняшнего дня не обращали должного внимания, не занимались ими, и в этом большая доля вины Союза РАБИС и Управления по делам Искусств, такому отношению должен быть положен конец. Тов. Багиров в своем письме обращает внимание местных организаций на такое нетерпимое положение вещей и обязывает как Управление по Делам Искусств, так и местные организации обратить должное внимание и вести систематическую работу с Народными Ашугами» 1. Под воздействием новых политических установок подвергалась ревизии вся многовековая история ашыгского искусства, которая интерпретировалась идеологами Советской власти, прежде всего, с точки зрения отражения классовой борьбы трудящихся. Из всего богатого поэтического наследия ашыгов были актуализированы в основном стихи, повествующие о классовых противоречиях и «непроходимой пропасти, разделявшей богатый люд от бедных». По мнению представителей официальной власти, “передающие народу своим сказом и сазом мечты и чаяния прогрессивных людей эти мастера не были оценены в прошлом феодально–буржуазным обществом и преследовалась духовенством, Моллы, клеймя ашыгов как врагов религии, тем самым пытались отдалить народ от ашыгского искусства. Но народ, всегда выступающий против духовенства, с любовью слушал своих мастеров и передавал <...> из уста в уста созданные мастерами слова стихи и песни» 2. Такая тенденциозная интерпретация исторического прошлого ашыгского искусства по сути обедняла богатейшее идейно-тематическое содержание поэтического наследия ашыгов, перечеркивала хронологически протяженный и семантически значимый для понимания всего эпического творчества пласт, связанный с воплощением суфийского мировоззрения. Отметим, кстати, что такой избирательный подход к образцам народного творчества был характерен для всей советской фольклористики того периода. Как становится очевидным из истории русского этномузыковедения, в процессе изучения музыкального фольклора жанры, не соответствующие доминирующей идеологии (заговоры, духовные стихи и т. п.), рассматривались как «пережитки старого строя» и механически исключались из поля зрения научной общественности. В центр же исследовательских интересов попадали те образцы народного творчества, которые отражали «социалистические» веяния 3.
Включение ашыгского искусства в новую парадигму существенным образом расширило идейно-образные границы ашыгского искусства, охватывающие, казалось бы, все сферы тогдашней социалистической действительности. Такая «широкоохватность явлений», искусственное заполнение традиционных форм новым социально-политическим содержанием, избыток панегирических гимнов во славу социализма не могли не привести к риторике и схоластике ашыгского поэтического искусства. Рассматривая данные процессы в более широком контексте, отметим, что в 20-30–е годы во всех союзных республиках многие жанры традиционной культуры подвергались в идеологических целях тенденциозной трактовке. Достаточно сказать, что в тот период известными сказителями многих советских республик были сложены былины о Ленине и Сталине.
Актуализация ашыгского творчества в годы культурной революции наряду с отмеченными негативными последствиями, безусловно, имела и свои положительные стороны. Прежде всего, следует отметить, что в стране развернулась широкомасштабная собирательская работа образцов ашыгского искусства, были достигнуты первые серьезные научные результаты в области теоретического осмысления эпического наследия азербайджанских ашыгов. Этому во многом способствовало создание в республике культурно-просветительских и научных учреждений, преследующих цель всестороннего изучения и пропаганды образцов народного творчества. В деле собирания и изучения ценнейшего материала особую роль сыграло «Общество по изучению Азербайджана», филологический, этнографический, тюркологический и исторический отделы которого разрабатывали широкий спектр научно-исследовательских проблем. В контексте изучаемой нами темы интересно будет отметить, что «Общество» разработало специальную программу по фиксации ашыгского поэтического творчества и обратилось ко всем работающим в сельских местностях корреспондентам и педагогам с призывом сбора образцов народного творчества. Составленная программа предусматривала изучение жизнедеятельности ашыгов, исследование феномена ашыгского творчества, его синтетической природы, научное осмысление явлений как современного, так и классического периода развития эпического искусства.
Назревшая необходимость в организации систематического сбора и теоретического осмысления образцов традиционной музыки привела к созданию в 1932-м году научно-исследовательского кабинета музыки. К тому времени аналогичные кабинеты весьма успешно функционировали при Московской и Ленинградской консерваториях. К сожалению, незавидное состояние сохранности архивного фонда Никмуза не позволяет составить полноценную картину масштаба его деятельности, но даже дошедший до наших дней материал не может не поражать объемом проделанной работы. Руководимый народным артистом СССР, профессором Бюльбюлем Кабинет музыки развернул интенсивную деятельность по сбору образцов традиционной музыки. Основываясь на дошедших до наших дней материалах, можно утверждать, что благодаря деятельности Никмуза значительно расширилась география музыкально-фольклористических исследований: полевые экспедиции были организованы не только в районы Азербайджана, но и местности компактного проживания азербайджанцев в Грузинской (Дманиси, Басаркечар) и Армянской республиках. Весьма важно, что именно в эти годы была осознана необходимость перевода собирательской деятельности на строго научные основы. Так, именно в материалах фольклорных экспедиций, организованных Никмузом, мы встречаем первые попытки паспортизации записей образцов народно-музыкального творчества. Как свидетельствуют архивные данные4, фонд Никмуза включал уникальные фонографические записи талантливых ашыгов Асада Рзаева, Мирзы Байрамова, Ислама Юсифова, Мамеда Рзаева, Гадира Исмайлова, Наги Имамвердиева и др. Представляющие собой непреходящую историческую ценность нотные транскрипции эпических напевов, осуществленные С.Рустамовым, Ф.Амировым, Т.Кулиевым, З.Багировым и др., а также составленные Эртогрулом Джавидом аннотации, безусловно, должны стать объектом изучения современной этномузыковедческой текстологии.
1. Центральный Государственный Архив Литературы и Искусства имени С. Мумтаза, ф. 360.
2. Газ. «Эдэбийат» (на азерб. яз.) от 1 марта 1938 г.
3. Народное музыкальное творчество/ отв. ред. О. Пашина, СПб, 2005, с.43.
4. Архив Института Архитектуры и Искусства Национальной Академии Наук Азербайджана, ед. хр. 28.
Страницы
:
1
::
2
|
